Кости

– Когда Максимилиану было уже за восемьдесят, в замке прислуживала одна молодая горничная. Она была замужем, за конюхом или вроде того. И поэтому, когда после смерти Максимилиана она ходила беременная, ни у кого и мысли не возникло, что её положение имеет к похотливому старику отношение.

– С ума сойти, вот плодовитый был засранец.

– Не то слово. Видя, что стало со всеми незаконными детьми, прапрапрабабка моя само собой решила права на престол не предъявлять. А когда Роберт младший погиб, она ещё служила в замке, и не посчитала кощунством снять с его обгоревшего трупа медальон, который по завещанию принадлежал её ребёнку.

– И где сейчас эта бабка?

– Священная инквизиция забрала большинство моих предков из Дориана. Теперь моя очередь. В твоём видении, ты уверена, что видела именно меня? Всё-таки воины носили шлемы или твоё видение было без них?

– Нет, всё было достоверно. Глаза. Когда я умирала, он был совсем близко, чтобы их рассмотреть. У того воина были один в один твои глаза.

– Это я, то есть он, убил тебя?

– Нет. Он сражался на моей стороне. Воинов было очень много, тысячи… они все шли за мной. А этот был из тех, что шли рядом. Он подхватил меня, когда я уже была ранена. Смотрел так… странно…

– Влюбленными глазами?

– Похоже, – покраснела Мира.

– А было это на холме, по правую руку текла река, вдалеке виднелись горы?

– Ты видел то же самое?

– Нет. Просто знаю историю моего предка чуть подробней, чем ты. Теперь всё ясно. Ну или почти всё. И наше сходство только подтверждает родство. Ты видела Максимилиана. А единственная девушка, со смертью которой он так и не смог смириться – ЭлизаВиларонесс. Возглавившая войска южного пешего похода и погибшая в бою под Гродесскими холмами. Видимо её глазами ты и смотрела своё видение. И техника боя у тебя несколько старомодная. А княжна была опытной воительницей, но уж очень давно.

– Ты полагаешь, что меч, который я откопала на блошиной шахтёрской ярмарке, принадлежал Великой Перинейской княжне? – она помотала головой, как бы не веря в сказанное. – И эти навыки и воспоминания тоже?

– А как ты ещё это объяснишь?

– Ладно. Допустим. Её меч, она умерла с ним в руке, сильные переживания – пограничное состояние, частица её души привязалась к этому обрубку? Ты же так думаешь? Но ведь в те времена, души забирал Неприкаянный. И почему только я это чувствую? Как вообще…

– Да чёрт его знает как, – перебил Лекс. – Мы мало знаем о душах в те времена. Мы о своих-то только думаем, что знаем. В Перинее. Только там можно найти ответы. А ты, я думаю, имеешь с Элизой каких-то общих предков. У моего отца была схожая связь с кулоном Максимилиана.

– Не помню, чтобы у моей семьи были предки перинейцы. Но надо будет расспросить деда. Да и у Элизы не было детей, откуда предки?

– Я не оракул и даже не Хранитель. Не знаю, что тебе сказать.

– Ты сказал, что кулон подобным образом действовал на твоего отца. А на тебя нет?

– На меня нет. Но в отличие от него, я носил его с рождения.

– И что стало с твоими родителями?

– Отец исчез, когда узнал, что мать беременна, а мама оставила меня в роддоме, когда узнала, что отец исчез.

– Семья века. А Сэм?

– Что-то вроде друга «семьи века». Он служил ещё с моим дедом, который, кстати говоря, так и не пробудился после смерти. Изменился во время второй войны с Дорианом. Потом учился с моим отцом на физмате. А когда пришлось взять всеми брошенного меня под опеку, ему пришлось вернуться на службу. Собственно всё, что я знаю о себе и своей семье – с его слов. Никого из своей родни я в глаза не видел.

– Странные порядки у вас в АНК: первичные не хотят своих детей, а изменённые воспитывают чужих.

– Родственные связи переоценивают. Может когда люди умирали, они считали своих детей единственным продолжением себя в этом мире, и были к ним более привязаны, а сейчас – все вечны, и хоть каждый день могут начинать новую жизнь, сменить кучу профессий, реализоваться в любой сфере. А дети, хоть и дорого обходятся, но всё-таки чрезвычайно милы и прекрасны, пока они дети. Но вот твоим выводкам уже за восемьдесят, их выводкам за пятьдесят, следующим за тридцать и с каждым поколением становится всё больше претендентом на твою жилплощадь и место под солнцем. Я ответил на все твои вопросы?

– Вроде бы, но не уверена. Прости, я ещё не пришла в себя. Не просто, знаешь ли, переварить, что своими глазами видела самого короля падали, а перинейская княжна даёт тебе уроки фехтования.

– Это не фехтование. Ну да бог с ним. Значит, спать?

– Да. Я найду свою каюту сама. Надеюсь, меня больше никто не запрёт?

– Надеюсь, ты не дашь к этому повода.

– Последний вопрос, – остановилась Мира в дверях. – Как вы узнали, что дело в рукоятке, а не в лезвии?

– Никак. Лезвие мы тоже захватили, на всякий случай.

* * *