Кости

Тоня, кстати, была необычной изменённой и действительно вела какие-то исследования, которые были направлены на то, что она сможет зачать. Но детей у них всё не было, а время шло, и однажды Алекстар принял решение воспользоваться госпрограммой эвтаназии для молодых бездетных. Он заявил, что если любовь всей его жизни найдёт способ для себя, то она найдёт его и для него, к тому же семя можно и заморозить, а молодость лучше начать сохранять сейчас. Я связывал его решение скорее с тем, что он всё больше стремился к финансовой независимости и боялся потерять её интерес к своей персоне. В это же время я заметил, что он перестал носить кулон отца.

Но прошло где-то полгода, а он так и откладывал реализацию своего решения. На мои вопросы отвечал, что Тоня против, но он всё равно это сделает в подходящее время, а ей придётся смириться.

Однажды он пришел на работу бледнее белого и был раздавлен отчаянием. Тут-то он мне и рассказал, что произошло на самом деле. Стоило ему задуматься об эвтаназии, как случилось непоправимое. В период очередной Тониной командировки, он переспал с незнакомой девицей, которую подцепил в каком-то клубе. При этом, он не понимал, зачем вообще пошел в клуб, и тем более, как мог изменить любимой женщине. Словно в его голове были не его мысли, не его желания, а кто-то управлял им. Как, когда мы расправлялись со злодеями, он использовал не свои рефлексы, так тут, кто-то словно использовал его тело. Веге он, конечно, ничего не рассказал, медальон перестал носить и постарался забыть об этом, как о кошмарном сне. И всё бы хорошо, только когда он попытался воспользоваться программой добровольной эвтаназии, то не прошёл тестирование детектором лжи на отсутствие половых связей с живыми за последние полгода. Он собирался выждать эти полгода и пойти снова. Может оно и к лучшему, подумал тогда он, и Тоня поменяет своё мнение за это время. Но сегодня на его имя пришёл запрос на алименты с шести месяцев беременности. Некоторая особа подала их на поиск через базу данных ДНК, и его нашли по анализам, которые он сдавал для этой чёртовой госпрограммы. Теперь он считал свою жизнь конченой. Страховку ему уже никогда не получить, половину и так грошовой зарплаты он обязан отдавать той девке, а хуже всего, что всё откроется Тоне. Это было главным ударом для него. Даже если бы она приняла этот факт и помогла финансово содержать ребёнка, он бы сам никогда на такое не пошёл. «Поставить любимую женщину в такое положение», «признаться в измене», «растить маленького ублюдка от потаскухи», «может ещё семью с ней создать?»… чего я только не услышал от него тогда. Это была настоящая истерика. Все мои попытки найти выход были отвергнуты. В тот день я видел его в последний раз. Он оставил в рабочем столе письмо об истребовании алиментов и кулон. Вскоре ко мне пришла сама Вега, потерявшая свою игрушку. Именно так я оценил её отношение по нашему разговору. Я ничего не рассказал ей и ещё надеялся, что Алекс вернётся и как-то разрешит ситуацию. Но с тех пор никто его так и не видел. Он просто исчез. А я стал высылать деньги по алиментному требованию. Потом приехал к дате родов, чтобы передать для наследника кулон, собственно причину, по которой он вообще появился на свет. Но передавать оказалось некому – мать оставила его в больнице как невостребованного. Его ждала кремация, если никакой приют его не возьмёт. В общем, посмотрел я на него и плюнул на все свои мечты о науке. Взял опекунство, потом вернулся в армию, справились, выжили. А назвал его в честь отца, уже не помню, по ностальгии или от скудности ума это было.

Совсем наступило утро, когда Сэм закончил рассказ, но Мира выслушала всё, ни разу не перебив. И только когда поняла, что он закончил, спустя минуту, спросила:

– На Лекса же кулон не действует?

– Это он тебе сказал?

– Да. Соврал?

– Отчасти. Понимаешь, есть отличие: когда он снимает его, он не меняется. Поэтому он и решил, что не действует. Но он его с детства носил и был это очень необычный мальчик. Например, в четыре года он уже очень хорошо говорил.

– Многие говорят в этом возрасте.

– На трёх языках.

– А ты учил его…

– Нет.

– И ты не знаешь, что это за хрень такая, и почему она происходит?

– Я думаю, это души непробудившихся предков. Как бы дико это не звучало. Внук был нужен Виллису, и он его получил. При этом Виллис не смог пробудиться в своих костях. Может, потому что его там попросту не было?

– Предметы-собиратели душ…

– Да. А твой меч по нашим предположениям принадлежал Элизе Виларонесс – любовнице Максимилиана Монтесс, первого носителя кулона Алекстара. Таким образом, твоя сегодняшняя страсть, может быть вовсе не твоей страстью и вовсе не к Лексу. Ты так смотришь, по-твоему, я брежу?

– Да нет. Признаться, я и так это уже знала.

– Что?!

– Я чувствую тоже, что чувствовал твой друг. Сначала чужие рефлексы, потом мысли, а когда отстраняешься от меча, это проходит. Так что, да, я уже догадывалась, что моё тело со мной решил поделить кто-то другой.