Кости

– Очень приятно, – продолжил Борке. – Так вот, граф, насколько я понимаю в людях, Владимир Игоревич – не рядовой прожигатель жизни. Он игрок! И, мне кажется, игрок удачливый. Поэтому ваше предложение оргии сочтём неуместным.

Лукавый взгляд Кордака мог говорить о том, что он может согласиться с неуместностью только лишь предложения оргии, но не с самой оргией. Тем не менее возражать Борке он не стал. Сцена знакомства и титул Кордака произвели впечатление не только на Синицкого, но и на его окружение. Оно стало редеть. Подхватив даму сердца под руку, поспешил удалиться Кирюха. Карусельщик тоже сделал пару шагов в сторону, но уйти совсем, бросив бродячего доцента, он не решался. Господин доцент, напротив, никуда не торопился. Он упрямо стоял, повернувшись к Борке и Кордаку спиной, и молчал.

Новый порыв ветра забрался к Кордаку под капюшон.

– Однако уже слишком поздно, – поёжился он. – Да пурга вот-вот возобновится. Не лучше ли нам быть ближе к нашему авто?

– Вы правы, граф. Глубокая ночь и метель не лучшее время для прогулки по городу. Да ещё с небольшим выигрышем в кармане, – согласился Борке. – А мне почему-то кажется, что Владимир Игоревич сегодня без машины. Я не ошибся?

– Угадали, – произнёс заинтригованный Синицкий.

– Вы не будете возражать, граф, если я предложу Владимиру Игоревичу отвезти его домой? Ну или хотя бы куда-нибудь в центр.

– Именно это я и хотел предложить, – улыбнулся Кордак Синицкому.

– Что вы, господа, – неуверенно возразил Синицкий. – Я сейчас вызову такси…

Скептическая улыбка Борке была обезоруживающей.

– Неразумное решение.

Борке поднял высоко над головой оголовок трости, который тотчас вспыхнул яркой звездой, и сделал им призывный жест. В то же мгновенье из-за ближайшего угла декабрьскую мглу пронзили два луча. Из-за поворота, тихо урча, выполз огромный чёрный лимузин.

– У вас, Владимир Игоревич, как у витязя на распутье, есть три пути, – развил свою мысль Борке. – Можно поехать с нами, вызвать такси или вернуться за игровой стол. Вернувшись за игровой стол, до утра вы потеряете свой выигрыш, но сохраните жизнь. Вызвав такси, можете потерять и то и другое. И только поехав с нами, вы ничего не теряете. Я прав?

– Ну, – неуверенно подтвердил Синицкий.

– А шампанское можете оставить, ну, скажем, этому гражданину в плаще, – усмехнулся Борке. – Пусть оно его утешит.

Оттесняя неповоротливого доцента, автомобиль остановился точно напротив компании. Задняя дверь его, к удивлению Синицкого, распахнулась как бы сама собой. Из салона пахнуло теплом, запахом миндаля и каких-то ещё терпких ароматов. Синицкий в восхищении обвёл машину глазами.

– Это что, «Майбах»? Оригинал? Какого года выпуска?

– Тридцать девятого, – ответил Борке, приглашая Синицкого в салон.

Дверь закрылась так же бесшумно, как и открылась. За тёмным и, как показалось Синицкому, невероятно толстым стеклом разглядеть водителя было невозможно.

– На ней мог ездить Гитлер, – не унимался Синицкий.

– Йодль, – поправил его Борке.

– Кто-кто?

– Один немецкий генерал, – усмехнулся Борке. – Его повесили. Ну да чёрт с ним.

Машина тронулась, и Борке оживился. Он откинулся на спинку дивана и повернул голову в сторону Синицкого.

– Итак, Владимир Игоревич, как я полагаю, вы игрок. Игрок убеждённый, но рассудительный. Именно рассудительность заставляет вас встать из-за стола задолго до закрытия казино. И именно это качество, умение уйти вовремя, по моему разумению, делает вас игроком удачливым.

– Я – человек Фортуны! – гордо подтвердил Синицкий.

– Я так и думал, – усмехнулся Борке.

Из противоположного угла дивана послышалось кряхтение. Это смеялся Кордак.

– Фортуна? Как же. Знавали мы эту даму. Большей шлюхи я на своём веку не встречал.

– Не скажите, граф, – возразил Борке. – Любая шлюха мечтает о большой и чистой любви.

Машина двигалась тихо и ровно, слегка покачиваясь только на поворотах.

– Кстати, позвольте полюбопытствовать, кто вы по профессии, чем вы занимаетесь?

– Ну, я типа экономист. А сейчас – риелтор.

– Типа экономист-риелтор. Звучит внушительно. А какова ваша любимая игра? – продолжил Борке.

– Покер, – гордо ответил Синицкий.

– В карты?

– Я предпочитаю на костях.

– На костях, – с уважением протянул Борке. – Игра стальных нервов, без блефа и реверансов. Понимаю. А эти господа, которых вы поили шампанским?

– Они приносят мне удачу, – по-прежнему с вызовом отвечал Синицкий.

– Все? – почему-то спросил Борке.

Вопрос несколько сбил с толку Синицкого. Он удивлённо повернул голову к Борке.

– Ну я не знаю…

Он что-то ещё хотел сказать, но Борке его оборвал:

– Оставим их. Обычные бродяги. А этого, в плаще, вы давно знаете?

Растерянность Синицкого увеличилась.

– Да я его вовсе не знаю.

– Но посещает он вас регулярно?

– Ну да… регулярно. Да он мне перстень продал, старинный, – оживился он. – Сказал, что приносит счастье.

– Позволите взглянуть?

Синицкий суетливым движением хотел снять перстень с окоченевшей руки, но Борке его остановил.