Кости Авалона

Боже мой, да он содомит! В Лёвене их было полно. Я еще ближе прижался к черепку за спиной.

— Мастер Бенлоу, кто еще спрашивал вас об останках Артура?

— Кто вы такой, чтобы спрашивать?

— Я член королевской комиссии древностей.

— Какой же я слепец! — Бенлоу залился громким смехом. — А дулю не хочешь?

— Боюсь, это единственное, что вы можете получить от меня. Ну же, кто приходил к вам?

— Еще чего!

Блики огней яростно замерцали в его глазах.

— Послушайте меня, — сказал я. — Я не Леланд. Я здесь не для того, чтобы лишить вас заработка. Или дорогих вашему сердцу реликвий. Кости, как вы сказали, нынче не в цене.

— Кроме костей Артура, кажется.

— К вам приходили французы?

— Кто?

— Они представляются торговцами шерстью из Нормандии. Кости Артура могли бы стать ценным трофеем для французов.

— Не понимаю, о чем вы толкуете.

— Кто-то побывал тут в поисках костей Артура.

Он не отвечал. Лицо имело понурый вид.

— Они у вас были?

— Нет.

— Вам известно, где кости теперь? Кто взял их, когда разоряли аббатство и взломали гробницу?

— Ничем не могу помочь. Насчет костей — не ко мне.

— Как это понимать?

Он привстал, тяжело и часто дыша.

— Если я дам вам то, что у меня есть от Артура, вы оставите меня в покое?

— Посмотрим.

—  Подождите.

Он подскочил и тут же исчез во мраке. Я напряженно следил за лестницей на случай, если вдруг он решит сбежать и замуровать меня в этом подвале со смертью. Но я слышал его шаги; слышал стук костей, падавших на каменный пол. Святых костей, которые никогда святыми и не были.

Затем я понял, что подземелье длиннее, чем я предполагал. И вдруг вдалеке, куда едва проникал свет, я разглядел деревянную дверь. Дверь? Куда она могла вести? Вероятно, мы находились уже за пределами стен лавки Бенлоу.

Я не полный идиот и хотел было броситься к лестнице, когда хозяин, наконец, вышел из тени, неся в руках деревянный ящичек, явно современной работы и достаточно большой, чтобы в нем поместились кости ступни Артура. Бенлоу опустился передо мной на колени и открыл крышку.

— Глядите…

На подложке из шерсти лежал кусочек — не кости, но расколотой деревяшки.

— Вот, — сказал Бенлоу.

— Что это?

— Прикоснитесь.

Я приложил палец к кусочку дерева. Оно было твердым — возможно, дуб — и черным от времени.

— Только представьте, милорд, — сказал Бенлоу, но голос его теперь звучал неестественно и отвратительно льстиво. — Вообразите огромный зал, увешанный стягами и освещенный тысячью факелов. Прислушайтесь, как стены вторят преданиям доблести.

— Не юли передо мной, Бенлоу.

Он закрыл ящичек крышкой и протянул его мне.

— Возьмите, — взмолился он, дрожа нижней челюстью. — Заберите это с собой в Лондон. Прошу вас. Не возвращайтесь назад! Много ли людей в наши дни могут сказать, что возлагали руку на Круглый стол?

Глава 17 БЕЗУМНАЯ ВЕДЬМА

Было далеко за полночь, когда я натянул старое бурое платье и пошел в комнату Дадли посидеть рядом с ним.

Одинокая свеча догорала на столике для воды. Дадли лежал неподвижно и ровно дышал во сне. Вечером он у меня на глазах отхлебнул полкувшина святой воды, морщась от ее металлического привкуса.

Откупорив бутыль с назначенным ему снадобьем, я предусмотрительно понюхал его, будто запах снадобья о чем-то мог мне сказать. Да и кто бы распознал в нем сонную одурь? Ерунда. Я без колебаний напоил Дадли отваром, и он уснул.

Теперь, потеряв сон, я присел на невысокий табурет возле темного окна и завороженно глядел на пламя свечи. Математик и астроном, не знающий геометрии любви и не умеющий начертить траекторию желаний. В особенности своих собственных.

Еще до полуночи я трижды просыпался в пустом и холодном безмолвии трактира, ворочаясь в постели и думая поначалу, что заразился лихорадкой от Дадли. Наконец меня осенило, что лихорадки наступают по разным причинам. Похоже, телесные желанья, подавляемые во времена моей «книжной» юности, теперь прорвались наружу все сразу. В недолгие минуты сна я вновь и вновь видел ее изумрудные глаза, распущенные темные волосы и соблазнительную улыбку кривоватых зубов. Дочь ведьмы.

И я отправлюсь на Авалон, к честнейшей из дев…

…и она исцелит мои раны и излечит меня чудесными травами…

Колдовство… магия… ведовство. Несмотря на заброшенность, скуку и неустроенность этих богатых водами мест, теперь я охотно верил, что некая сила, неизвестная нашим научным знаниям, обитала в этих краях, и кости Артура — далеко не последняя их тайна.

— Хотел рассказать тебе…

Я резко обернулся. Дадли лежал на боку, глаза, казавшиеся выпуклыми в свете свечи, были открыты.

— Как ты, Робби?

— Горло болит, как будто я проглотил кинжал.

— Это пройдет.

— Так говорит твой доктор?

Мое тело затрепетало теплом.

— Она придет ко мне еще раз, — пробурчал Дадли.

— Когда?