Кости и цветы (том 4)

В самом дворце стояла мёртвая тишина. Всякий, кто рискнул обнажить оружие, разделил судьбу бедолаг снаружи. Всему виной незваная гостья, что явилась по душу султана с первой искрой зари.

«Сад Золотого Песка» тоже был осквернён трупами. Заглянувший в него рассвет застал лишь четыре бившихся сердца. Три — бешено стучавших. Одно — пугающе спокойное: как море перед штормом.

Хризальтера покачивалась на сотканных из теней качелях. Они держались на двух парах свисающих с дерева ног. Сверху, на толстой ветке, лицом друг к другу сидели две смуглые девушки. Плачущие и совершенно голые. Каждое движение снизу истирало промежности и бёдра о грубую кору — на плечи демонессы одна за другой падали алые капли.

— Молю, не истязай моих дочерей. Я дам тебе всё, что пожелаешь, — ползал в ногах у Хризальтеры перепуганный султан. — И пять тысяч несразимых воинов, и караван с драгоценностями, настолько длинный, что, проходя мимо, сможет услаждать твой взор часами.

— Всё? — разглядывала свои когти демонесса. — Тогда дай мне ответ на вопрос. Если здесь кому-то суждено умереть, кто это будет? — она возвела взор к сидевшим наверху девушкам. — Сделай выбор.

— Молю. Они первые и последние цветы на моей бесплодной почве…

— Выбор! — рявкнула Хризальтера, и по стенам внутреннего двора поползли тени. — Порадуй меня ценной душой, — её свирепый взгляд упал на взъерошенную седину. — Или погибнут обе.

Прижимая к груди пыльный тюрбан, султан поднял потное лицо — по седой бороде покатились мутные капли.

— Я… Это буду я… — его голос вобрал решимость. — Избранник небес, победивший сухую погибель сотней разбросанных по пустыне колодцев. Я отнял у смерти слишком много. Настало время заплатить. Не смотри на преклонные годы: чем белее голова правителя, тем больше костей хранят пески. Я плёл ковёр Изобилия из казней и милосердия. Вот этими руками, — Каргиб обратил к демонессе морщинистые ладони. — Ты оборвёшь ценную жизнь. Жизнь вершителя судеб.

— Красивая речь… — прекратив покачиваться, холодно изрекла Хризальтера. — Однако, ввиду возможной полезности, твоя жизнь вне чаши весов. А я сегодня не в настроении. Мне нужна жертва. Жертва, которая поразит тебя в самое сердце и безвозвратно изувечит твою душу.

— Тогда, всесильная демоница, у тебя уже есть жертва, — робко глядя в лиловые глаза с горизонтальными зрачками, мял тюрбан Каргиб. — То, чем я, великий правитель, обладал почти полвека, теперь в твоих руках.

Остроконечный хвост выскочил из-за спины, словно кобра, и замер в дюйме от смуглого лица. Затем нежно коснулся дрожащих губ. Осторожно сполз на тюрбан, неторопливо опутал его и стянул кольцами, точно змея.

— Что же это? — тень наклонившейся вперёд Хризальтеры окрасила светлые одежды султана в серый цвет.

— Моя гордость, — вновь опустившись на четвереньки, Каргиб поцеловал тёмное копыто. — Что способно принести мне большую боль, чем услужение жестокой госпоже, гибель невинных и разрушение собственной империи? Позволь мне влачить жалкое существование в шкуре предателя ради тех, в чьих глазах я паду ниже колодезной глади.

— Какой редкий талант, — задумчиво тронула свои губы демонесса. — Твой язык умеет доставить девушке удовольствие без прикосновений… — она водрузила копыта на согнутую спину, посмотрела на златоликое солнце и наконец улыбнулась. — Будет чудесно, если пустыня упомнит ещё одну пословицу: мудрый отец — живые дочери.

Глава 6

Оставив за спинами море кустов, странники въехали в новую рощу. Редкая трава. Облепленные странными буграми стволы деревьев. И пышные кроны с сотнями ярко-зелёных ягод. То ли непонятные плоды, то ли ослабевшее благоухание цветов стали причиной скопления множества мошек. Они, как оказалось, были не против полакомиться кровью внезапных гостей. Пришлось спешно доставать пузырёк с эфирным маслом гвоздики. Брызгать на себя и лошадей. Частично помогло. Рой всё так же вился рядом, но уже без попыток укусить. А вот в глаза и рот мошкара попадала с завидным постоянством.

— Как, Лайла, — Рэксволд сплюнул очередное насекомое, — лес всё ещё дом для живности или уже хочешь спалить этот гадюшник?

— Дом, — не слишком размыкая губы, ответила вампирша. — Притом гостеприимный. Нам здесь искренне рады. Уделяют много внимания. Жаль, только манеры отвратительные, — она поглядела на клочок неба, усыпанный подвижной чёрной крапинкой. — Признаюсь, после Виверхэля и Грондэнарка я отвыкла от назойливого жужжания.

— Зато греют душу эти хлопки, — ассасин обернулся на Шойсу, что стёр с ладони размазанную точку и снова шлёпнул себя по оголённому боку. — Век бы слушал…

— Нельзя быть таким злорадой… — не без улыбки сказал Джон.

— Угу. Ты придумал уже, где якорь кинем? Желательно так, чтоб мне не пришлось всю ночь варгов кромсать.

— Возле Уткастой Изводи деревушка одна есть. Надплесье. Думаю, пустят в сарай. Время сейчас сложное. Вряд ли кому-то деньги не нужны, — следопыт сдул кружившую перед лицом мошку. — А по заре поедем дальше.

— И сколько у тебя таких деревушек припасено?