Кости холмов. Империя серебра

Сколько сотен пехотинцев у него убито, Болеслав не знал. На беду, враг атаковал безостановочно, не давая возможности перестроиться и оценить тактику неприятеля. Пока король над этим раздумывал, последовали еще два залпа стрел, теперь уже прицельные, с близкого расстояния, в тех, кто пренебрег щитом и предпочел пику. Число вопящих раненых стремительно росло, но уже набирали медленный, уверенный, безостановочно грозный ход тамплиеры, вселяя во врагов страх перед Божьей карой. Болеслав, сжав кулаки, завороженно смотрел, как рыцари, оставив позади сбитых с толку копейщиков, направляют на врага своих тяжелых коней, выравнивая строй на скаку. Таких не остановит ничто на свете.

Лобовой удар рыцарей поверг монголов в трепет. Их лошадки отлетали в стороны под напором тяжелой конницы. Монгольские всадники соскакивали, но их зарубали двуручными мечами и топтали копытами. Под восторженно-пристальным взглядом Болеслава враг начал прогибаться, а затем и отходить. Дружный до этих пор натиск начал пробуксовывать, стопориться, построение теряло свою стройность, а атака – напор. Монголы торопливо пускали стрелы, но от стали доспехов они отскакивали. Чувствовалось, что это переломило ход сражения. Болеслав криком подбадривал славных рыцарей.

Тамплиеры крушили монголов с победным ревом. За плечами у этих железных людей были битвы с сарацинами от Иерусалима до Кипра. Враг впереди должен быть разбит и опрокинут; с этой целью они пришпоривали своих могучих коней и рвались вперед, в галоп. Их атака по мощи напоминала неостановимый удар молота, разбивающий армию неприятеля пополам, открывая путь к центру, на горе и погибель вражьему королю-полководцу. Монголы под натиском проминались. Сотни их разворачивались и пускались наутек, едва успевая оторваться от смертоносного двуручного меча или тяжелой пики. Так тамплиеры скакали с полмили, гоня перед собой все, что только можно.

Байдар поднял руку. Право выбирать для этого момент принадлежало ему, командиры минганов ждали сигнала. Вдоль строя тотчас полетели приказы. Двадцать знаменосцев подняли желтые стяги и прокричали команды джагунам. Приказы прошли по десяткам. Слова разлетались, как огонь по соломе, в считаные секунды. Хаос в мгновение ока сменился порядком. Джагуны откатывались на фланги, чтобы рыцари летели вперед, не встречая сопротивления. Кое-кто впереди все еще скакал, маня тамплиеров за собой, но фланги быстро уплотнялись, и воины там брались за луки.

От пехотинцев с их зловещими пиками рыцари оторвались далеко. В атаку их поскакало примерно десять тысяч – могучее войско, привыкшее побеждать. В монгольские тумены они вклинились глубоко, и вперед их вела вера в Бога и в свои силы. Сквозь прорези в забралах рыцари-французы видели хаос неприятельского отступления и исправно крушили мечами все, до чего можно было дотянуться. Скачущие впереди лошади шарахались куда-то вбок, влево и вправо, но рыцари продолжали лететь вперед в намерении пробиться сквозь неприятельские ряды и добраться до вожака, кем бы он ни был.

С обеих сторон монгольские лучники прекратили свою испуганную трескотню и положили стрелы на тетиву. Они со спокойной решимостью намечали себе цель, цепко следя за шеями мчащихся боевых коней. Спереди животные защищены броней. С боку же их шеи или голы, или прикрыты тканью, которая на бегу топорщилась складками.

Байдар рубанул рукой по воздуху. Все желтые флаги одновременным движением качнулись. Звякнули тетивы, посылая жужжащие стрелы в цель – несущуюся мимо массу лошадей. Вблизи попасть в них было совсем не трудно, и уже с первыми выстрелами кони с диким ржанием повалились с пронзенными глотками. Из ноздрей пенными толчками хлестала кровь. Лучники поморщились, но вынули вторую стрелу и снова пустили ее в цель.

Рыцари издали боевой клич. Всаживая шпоры в бока лошадей, они стремились вырваться из-под накрывшей их тучи стрел, сыплющихся с обеих сторон. У раненых коней, проседающих под тяжкой ношей, подкашивались ноги. Сотни их внезапно заваливались на скаку, топча или придавливая своих седаков. Рыцари, оглушенные падением, пытались подняться на ноги.

Какое-то время тамплиеры, невзирая на потери, продолжали атаку. Развернуть тяжелую кавалерию было не так-то просто, но, когда положение сделалось отчаянным, Байдар расслышал, как кто-то из вражеских латников отдает приказы. Этот командир моментально сделался для лучников главной мишенью. Лошадь его пала, утыканная стрелами, а сам всадник покатился по земле с торчащим из шлема оперением. Помятое забрало заклинило, и он фактически ослеп. Видно было, как рыцарь отчаянно, но тщетно силится стащить с себя шлем.