Кости мотылька. Книга 3. Все еще жив

Обратившись в птицу, я сумел пропустить над головой кулак сиона, на чьей шее мелькнул антимагический амулет. Не дав ему броситься за Плейфан, тут же вернул форму, и заставил раздвинуться землю под его ногами, отчего сион запнулся и покатился, словно шар. Я уже отбивал слитную атаку двух магов, которые направили на меня мощную струю воды и молнию, которая была по ней пущена. Суки! Моя стихия! Ещё и объединённая!

Едва сумел увернуться, не рискнув принять её на барьер. Следом, чудом Хореса, не иначе, сбил водным хлыстом четыре ледяные сосульки, которые с бешеной скоростью летели прямо мне в голову.

Лёд взорвался мелкими осколками, но я сумел прикрыть рукой глаза, а тело, под защитой одежды, расписанной рунами, пережило град остальных.

Удар в спину отбросил меня вперёд. Это ранее споткнувшийся сион успел оклематься и атаковать меня. Хорошо, что меня… Жалко дурёху. Пусть живёт. А я… мне всё равно скоро умирать. Годом раньше, годом позже, какая разница?

Полёт вперёд окончился молнией, ударившей в плечо. Рунная защита каким-то образом пережила эту атаку, но последующая за ней ледяная клетка ограничила движения, заставив меня потерять мгновение, пытаясь придумать и реализовать способ, как можно выбраться из неё.

Враг не дал этого времени.

В клетку прилетело аж четыре магические атаки: наэлектризованный поток воды, сразу две молнии (одна за другой) и серия из десятка острых ледяных шипов.

Шум в ушах. Один глаз не видит. Второй лишь частично. Меня трясёт от судорог. А ещё холод…

— Токсао! — удивлённо, на мунтосе, произнёс мужской, уже зрелый голос. Похоже, тот самый сион. Я даже понял, что он сказал… ха-ха, это было ругательство. — Ютос шахра вотикус номо.

«Этот ублюдок жив», — перевёл я.

А потом надо мной склонился силуэт. Лезвие вонзилось мне в ещё видящий глаз.

Тьма.

Глава 3

«Если бы боги не притворялись людьми, люди отшатнулись бы от них, как от пауков».

Гердоний Наэвинус, «Магия и вера».

* * *

Сайбас, Малая Гаодия, взгляд со стороны

Когда-то Сайбас был лишь мелкой деревней, но удачное расположение в качестве перевалочной базы до Таскола с юга, до Эмбера и Капацири с востока, до Кинфу и Новой Надежды с запада и до Щуво с севера, сделало его городом.

Вот уже больше тысячи лет стояло это поселение, многократно перестраивалось и переделывалось. Многие верили, что в его катакомбах раньше казнили неугодных дворян, а также в то, что под ним расположена сеть тоннелей, охватывающих всю Малую Гаодию, как второй, подземный регион.

Даже Дэсарандес, как утверждали слухи, не знал всей его истории.

Когда-то, на заре основания Сайбаса, во время первой перестройки, герцог Тейнариус Мирадель, кому в управление досталась эта земля, с должным тщанием принялся за работу. Западные каменоломни, ближайшие к поселению, наполнились невольниками, которые срывали целые склоны, тоннами поставляя мрамор и более простой камень. Всё это обтёсывалось и тщательно обрабатывалось, ведь Тейнариус строил для самого себя.

Были возведены дворцы, храмы, усадьбы, башни, купола… Всё росло, как девственная природа в садах новоявленного владыки.

Спустя пять лет после того, как был установлен последний каменный блок, земля… задрожала. Люди кричали про проклятия богов. Про возвращение Триединства, про Амму, чьё терпение переполнилось и она наказала проклятых глупцов, принявших веру в Хореса.

Землетрясения было чудовищным. Подземные полости провалились под огромным весом Сайбаса, стены сложились, фундамент растрескался и расползся, укрыв улицы каменной крошкой. Под землёй камни и пыль вели себя как вода, текли по улицам и проулкам, в зияющие проёмы дверей, под полы — невидимые в непроглядной темноте.

На поверхности же, в лучах яркого рассвета, что сопутствовал годовщине правления императора Дэсарандеса, величественный дворец Тейнариуса осел. Его башни обрушились, купола треснули, выбросив в воздух тучи каменной крошки, и монументальное сооружение провалилось в реку пыли — неровно, кое-где лишь на несколько метров, в других местах — более чем на двести.

Наблюдатели из выживших описали это событие так: «Словно гигантская невидимая рука потянулась ко дворцу, сжалась на каждом здании и сломала его, вдавливая при этом в землю». Поднялась такая туча пыли, что солнце на несколько дней превратилось в медный диск.

В тот день погибло более пяти тысяч человек, в том числе и сам Тейнариус Мирадель, но из дворца всё-таки был один выживший: юный поварёнок, который уверился, что кувшин, который он уронил на пол за несколько мгновений до землетрясения, и повинен в произошедшей катастрофе. Обезумев от чувства вины, мальчик ударил себя ножом в сердце, стоя на Базарной площади в нижнем городе, а кровь несчастного потекла между камнями мостовой, на которой сейчас стоял он — посланник Аммы. Мужчина видел всё, что когда-то происходило с городом и всё, что будет происходить после.

К слову, во время того землетрясения, которое, по мнению самого Дэсарандеса было результатом очередной попытки гиселентилов пробить сковывающую их печать, пострадал не только Сайбас. И не только Империя Пяти Солнц.