Кости. Навье царство (СИ)

— Горыныч, сука, — впечатав кулак под дых друга, я ещё хватался за разум, но уже потерял всякую связь с реальностью и бил наверняка, по больному. Хотел разозлить его, вынудить нарушить закон. Провоцировал, чтобы дать сжигавшей нутро силе повод вырваться. — Василису угробил и за эту взялся? — Глаза Горынева вспыхнули огнем. Задело! Проняло так, что тяжелый кулак моментально раскроил мне губу отточенным хуком. Светослав вырвался из захвата, тесня Яду себе за спину.

— Серьёзно? Ты, блядь, её закрываешь? ОТ МЕНЯ, ЗАКРЫВАЕШЬ, СВОЛОЧЬ?! Сам-то меньшее чудовище, а Свет? — злой рык, вырвавшийся из груди — последнее, что помню.

— ПРЕКРАТИ! — через вязкую пелену бушующей вокруг тьмы прорывается знакомый голос. Узнаю его в любом шуме. Кажется, даже глухой и то услышу этот зов. Моргаю.

Светослав, сломленный чистой Силой, на коленях у моих ботинок. Из носа щедрой рекой кровь. Яда, злая, как чёрт, между нами. Сверкает глазищами своими.

«Не так я хотел, чтобы ты на меня смотрела, Яда. Не так».

— Хватит Кир, остановить, ты ж убьешь его, — оборачиваюсь на голос. Волков-старший. Серёга. Держит меня за плечи мёртвой, хваткой. Трясет, как будто это когда-то помогало загнать тьму назад. Дурак. Я ведь не слышал его. Не заори Ядвига, я бы не остановился. Убил бы.

В затуманенный чернью мозг не сразу проникает эта мысль.

Я только что чуть не убил лучшего друга. Того, за кого отдал бы бессмертие свое, если нужно. Вот этими вот руками чуть не убил! Поднимаю руки, смотрю на них, будто впервые вижу. Перевожу взгляд на Горыныча. Тяжело дышит, не поднимая головы.

— Уйди Свет, Чернобога ради, уйди, — перевожу пустой взгляд на Ядвигу. — Уведи его, Яда, сейчас.

Отворачиваюсь к Волкову, пытаясь собрать мысли, заполнить чем-то пульсирующую в голове пустоту, в которой эхом, насмешливо звенит: “Убил бы. Друга бы убил”.

Каким-то чудом сдерживаюсь, чтобы не сдавить голову руками и не орать, желая заглушить внутренний, насмешливый голос.

«Замолчи, сука. Замолчи, твою мать. Пожалуйста…»

Серёга ловит мой пустой, ошалелый взгляд, куда-то ведёт, похер, куда. Что-то говорит, а я не слышу. Ничего не слышу, кроме голоса внутри.

«Убил бы. УБИЛ БЫ! За бабу. Горыныча».

Что это, твою мать?! Вот где проклятие твоё, Кощей, а ты думал…

Волков завёл в кабинет. В мой кабинет. Тоже какой-то сам не свой. Что за день сегодня такой, блядь?!

— Остыл? — по-хозяйски, пошарив по шкафам, Серый достал два стакана, настойку хмельной травы. Первым сделал большой глоток. — Ты что творишь, Кир? Что на тебя нашло?

Закрыл глаза, откинувшись головой на высокую спинку кресла. Молчу.

— Тебе ли не знать, Серый, — губы ломает усмешкой.

Попал ты, Кир, как малек в рыбацкие сети. Дальше-то как?

Глава 13

ЯдвигаЧто делать, если ты попал в ад со всеми его жителями?

Да-да, именно тот, о котором написаны тысячи книг и снято множество фильмов.

Демоны? Что вы знаете о демонах?

Один из них стоит прямо напротив меня. Впервые я вижу ЕГО настоящим. Наместник Чернобога… Красный, горящий огнем взгляд, заостренные черты лица, тьма, перетекающая между пальцами.

«А настоящий ли?»

Смотрю, замечая, как дрожат его пальцы, и буквально физически ощущаю этот тремор. Так дрожит моя душа. Вижу, как горят яростью глаза и как они гаснут. Точно так же, как мое сердце, стоит только его увидеть.

Вот он, весь передо мной, какой есть — Кир, Кирилл Кощеев… Кощей Бессмертный. Кутается в свою тьму, отталкивая, заставляя ненавидеть, причиняя боль близким и в то же время умудряется заполнять собой всё вокруг, нагло пробирается внутрь, прямо в голову и сердце.

Сердце…

Вновь концентрируюсь на его ладонях, что стиснуты в кулаки со вздувшимися на них венами. Да, мне кажется, что вот эти сильные руки, вцепились в само мое сердце и играют с ним.

«Притягивает как чертов магнит и тут же отталкивает!»

Что делать, если ты попал в ад со всеми его жителями, а главный демон поселился в твоём сердце?

Что делать, если демонстрация его силы, чудовищная, страшная демонстрация повергает в шок и в то же время заставляет беспокоится?

Он же не просто напал на Горынева. Он бы никогда не сделал больно другу просто так! Уверенность в этом отчего-то нерушима. Он может быть редкостной скотиной, но я достаточно слышала о нем от работников, от Тима… Должна быть причина. Где он пропадал? Что делал? Кто довел его до такого?

Что делать?!

«Уж точно не стоять истуканом, Яда!»

Кирилл отмирает, цедит сквозь плотно сжатые губы:

— Уйди Свет, Чернобога ради, уйди, — переводит пустой взгляд на меня. — Уведи его, Яда. Сейчас.

Отворачивается. Его уводит тот парень, что недавно танцевал с Красовской. Все шепчутся и переглядываются. Но мне плевать, я понимаю, что он делает это снова.

Отталкивает. Сейчас, опять, своим видом, безразличным взглядом. Внутри все больно сжимается, желая идти за ним. Возможно, мы могли бы поговорить, и он бы рассказал, что с ним произошло. Это ведь нормально — разговаривать. Он не умеет… или не желает. Ему надо или так, как хочет он или никак. А я так не могу, хотя мое проклятое сердце уже в его руках, против моей воли, против логики, против всего разумного!