Кости не лгут

– Похоже, тот, кто ее оставил, знал про камеры видеонаблюдения в доме. Этот человек подложил коробку на крыльцо соседки днем, когда никого не было дома.

– Разумно, – сказал Шарп. – Думаете, это Тайлер Грин?

– Мы обязательно с ним побеседуем, – ответила Стелла. – Просто я решила, что вам следует быть в курсе.

– Спасибо, – вздохнул Шарп. – Будете меня и дальше держать в курсе?

– Конечно, – заверила его Стелла и прошлась по комнате.

В ней ничто не намекало на то, что случай с Дженни мог оказаться не суицидом. Но они с Броуди приехали по просьбе Шарпа, и надо было его уважить.

Броуди тоже натянул на руки перчатки:

– Расскажите нам о ней.

Броуди и Стелле были известные только основные данные о Дженнифер Крюгер. И от Шарпа они ждали информацию более частного характера.

Сканируя комнату и пытаясь оценить в ней обстановку свежим взглядом, Шарп стал описывать привычки Дженни:

– Она строго соблюдает заведенный распорядок дня. Одно время она была барахольщицей. Но сейчас ее тяга к накопительству компенсировалась обсессивно-компульсивной одержимостью к порядку.

Постель Дженни была застелена. Две кошки спали в центре одеяла. Прикроватная тумбочка и комод были, как всегда, идеально чистыми. Нигде никакого беспорядка. Казалось, Дженни сама опасалась – поставь она какой-нибудь предмет не на то место, и это снова ввергнет ее в прежний хаос.

Шарп прошелся к двери ванной комнаты.

– В раковине лежали два пузырька из-под лекарств, оба пустые. Бригада «Скорой» забрала их в больницу вместе с Дженни.

Почему в раковине?

Шарп тоже надел на руки перчатки. Кончиком пальца он приоткрыл аптечку. Все препараты стояли аккуратными рядками. К Шарпу подошел Броуди.

– Они расположены в алфавитном порядке, – заметил он через плечо Шарпа.

– Я же говорю – Дженни была одержима порядком. Почему в таком случае она бросила пузырьки в раковину? Вот ведь мусорка, – детектив указал на мусорную корзину, стоявшую между туалетным столиком и унитазом. – И стакана я здесь не вижу. Если Дженни глотала таблетки в ванной, ей нужен был стакан с водой, чтобы их запить.

– Возможно, она отнесла стакан на кухню, – предположила Стелла.

– Но мы нашли ее на полу в ванной. Если у нее было время, чтобы сходить на кухню и вернуться обратно, то почему она не выбросила пузырьки? И, если уж на то пошло, почему Дженни не легла в постель?

– Она могла вернуться в ванную, потому что ее стало тошнить, – Стелла выдвинула три ящичка туалетного столика и проверила шкафчик под раковиной. Потом присела на корточки и осмотрела мусор в корзине. Нахмурившись, она выпрямилась: – Я не совсем понимаю, что нужно искать.

– Я тоже. – Шарп вышел из ванной. – Но каждый раз, когда приступ у Дженни случался на моих глазах, она бывала слишком не в себе, чтобы спланировать суицид. Ее мысли путались. Она ничего не соображала. Глаза становились остекленевшими, в них отсутствовал всякий разум. Только ужас за гранью понимания. Дженни в буквальном смысле слова заползала в свой стенной шкаф.

– Но вы же не знаете, в каком состоянии она пребывала до того, как спрятаться? – спросила Стелла. – Или как долго продолжался приступ перед тем, как Дженни начинала так себя вести? А в этот раз вообще все могло быть иначе.

Вот это верно подмечено.

– Нет, – признал Шарп. – Но на начальной стадии ее болезни было множество проб и ошибок в подборе лекарств. А потом все наладилось.

– А что провоцировало ее приступы? – поинтересовался Броуди, открыв стенной шкаф.

Одежда Дженни была рассортирована по типу и цвету. И все вещи висели в своем обычном порядке, ровно распределенные по внутреннему пространству шкафа. Не было никаких признаков того, что Дженни их перемещала, освобождая себе потаенное местечко.

– Однажды отключили электричество из-за снежной бури, – сказал Шарп. – Местные власти распорядились закрыть школы. Ланс пришел домой рано и застал мать в шкафу практически в полном ступоре. Ему тогда было двенадцать.

Ланс затем целую неделю жил у Шарпа, пока Дженни не выписали из больницы. А потом Шарп установил в их доме генератор, чтобы такого больше не повторилось.

– А где-то через год у Дженни произошел новый срыв – когда Ланс пришел домой на два часа позже с хоккейной тренировки. Его надумал подвезти один из родителей. А машина по дороге сломалась. И им пришлось ждать эвакуатор. За это время Дженни умудрилась убедить себя в том, что Ланс умер, – она позвонила тогда Шарпу, и он разыскал мальчика и привез домой, но к тому моменту Дженни была уже невменяемой. – Только таких приступов с ней уже давно не приключалось. Врачи говорили, что подобрать лекарства было сложно из-за гормональных колебаний. Последние десять лет ее состояние стало более стабильным. Не нормой, но стабильным.

– Но на прошедшей неделе люди шерифа обнаружили в озере машину ее мужа. Дженни наверняка расстроилась, – допустил Броуди.

– Да. – Шарп последовал за ним и Стеллой на кухню. – Но она восприняла это известие лучше, чем я ожидал.

Детектив пристально оглядел кухню.