Кости: скрытая жизнь. Все о строительном материале нашего скелета, который расскажет, кто мы и как живем

Но теперь мы знаем, что завершающая глава кембрийского периода не была отмечена массовым вымиранием причудливых форм жизни, как считалось ранее. В 2010 году группа палеонтологов из разных организаций объявила, что они описали богатое разнообразие существ сланцев Бёрджес, обнаруженное в породах возрастом от 443 до 485 миллионов лет, то есть живших спустя многие миллионы лет после завершения кембрия[12]. Уменьшение разнообразия в конце кембрия стало не следствием исчезновения животных. Дело оказалось в том, что определенные виды осадочных пород, необходимых для сохранения мягкотелых организмов, формировались гораздо реже, и подходящие образцы раньше попросту еще не были найдены. В самом деле, обнаруженные отложения показывали некую смесь древних и новых для того времени существ — да, здесь были улитки, наутилоидеи и криноидеи ордовика, но встречались и рифообразующие губки, черви, членистоногие с мягкими раковинами, похожие на виваксий покрытые панцирями животные, а также громадные родственники невероятных аномалокарисов. Никто не ожидал встретить целое сборище животных, выглядящих в точности как фауна сланцев Бёрджес, в одном месте с видами, которые, как считалось, полностью их вытеснили в ходе конкуренции. Старое все-таки выжило бок о бок с новым.

Так какое же все это имеет отношение к нашим крохотным хордовым приятелям? В своей «Удивительной жизни» Гулд утверждал, что без массового вымирания причудливых кембрийских видов нашим протопозвоночным предкам пришлось бы по-другому адаптироваться и приспосабливаться. Это кардинально изменило бы ход эволюции, сделав появление Homo sapiens маловероятным, а то и вовсе невозможным. Тем не менее нам известно, что никакого вымирания в конце кембрийского периода не было и наше происхождение на самом деле еще более удивительно. Протопозвоночные продолжали влачить свое существование в мире беспозвоночных, подергивая своими крошечными миомерами, чтобы спастись от ненасытного аппетита соседей. Случайная череда событий, которая привела к нашему появлению, по-прежнему не дает покоя ученым. Если бы древние хордовые вымерли — или если бы их хорда образовалась, скажем, снизу, а не сверху, или начиналась бы с хвоста, а не с головы, — то эволюция могла бы пойти совершенно другим путем, лежащим, возможно, за пределами нашего воображения. Тем не менее благодаря удачливому выживанию столь многих кембрийских созданий наша предыстория стала значительно интересней. Теперь утверждение, будто пикайе попросту повезло, кажется чуть ли не оскорблением. Она по-настоящему боролась за свое выживание и преуспела в этом. Нечто другое, до конца еще не изученное, происходило в те времена, когда в океанских глубинах расцвела новая жизнь и появившиеся хордовые постепенно взяли верх над правившими древним миром беспозвоночными. И на этом фоне очередное случайное событие открыло еще более широкие возможности. Миру впервые предстала кость.

2. Да будет кость

В каждой науке есть свои знаменитости. Эйнштейн в физике. Мария Кюри в химии. Чарльз Дарвин в биологии. В палеонтологии же можно выделить сразу двух людей, настолько презиравших друг друга, что оба наверняка возмутились бы тем фактом, что невозможно упомянуть одного из них без другого — их звали Отниел Чарлз Марш и Эдвард Дринкер Коп.

Нескончаемая вражда между двумя охотниками за окаменелостями зародилась не сразу. На самом деле изначально они были друзьями. Молодые американские ученые решили стать палеонтологами-первопроходцами XIX века. Тогда эта наука еще не пустила академические корни в США, и ученые встретились, пытаясь почерпнуть всю возможную информацию по теме у немецких исследователей, после чего обосновались в академических кругах на Восточном побережье. Они не оставили после себя практически никаких документальных упоминаний об этих первых встречах, которые были, пожалуй, самыми мирными за всю их историю, — Коп в 1868 году пригласил Марша посетить один из мергельных карьеров на юге Нью-Джерси, богатый источник доисторических окаменелостей.