Кости: внутри и снаружи

В те времена господствовало представление, что наши прямые предки – обезьяноподобные существа – сначала обрели большой мозг. Затем, благодаря изменению формы челюсти и таза, эти умные животные перешли на более разнообразную пищу и стали ходить на двух ногах. Это привело к зарождению цивилизации. Открытие Доусона соответствовало принятой в научном сообществе точке зрения. Его Пилтдаунский человек (который вполне мог быть и мужчиной, и женщиной) имел череп достаточного размера, чтобы вместить большой головной мозг, и примитивную, похожую на обезьянью челюсть с клыками. Все необходимые черты промежуточного звена между обезьянами и современным человеком были налицо.

Пилтдаунские окаменелости стали отправной точкой для развития всех последовавших теорий эволюции: их авторы обычно опирались на выводы Доусона или как минимум ссылались на них, если возникали разногласия. Английских палеоантропологов и вообще всех британцев переполняла национальная гордость. Музейные выставки процветали, а вот самим слепкам уделяли мало внимания – основной интерес вызывали рисунки и модели, изображавшие мистера Пилтдауна (или миссис Пилтдаун?) при жизни. Пилтдаунский человек стал элементом поп-культуры, ему посвящали многочисленные газетные статьи, письма в редакцию, почтовые карточки, книги и монографии. Древний человек стал настоящей звездой.

Сомнения в подлинности ископаемых остатков появились довольно быстро и сразу по нескольким пунктам. Почему-то у этих фрагментов костей отсутствовали именно те части, которые особенно важны для анализа. Был ли гравийный карьер, где их нашли, таким древним, как утверждал Доусон, или окаменелости относятся к более позднему времени? Принадлежат ли фрагменты черепа и челюсть одному виду? И одной особи?

В поисках ответов многие специалисты занялись изучением слепков, а не оригиналов. Еще в 1915 году один исследователь из Смитсоновского института отмечал, что слепков недостаточно, но все равно видно, что фрагменты черепа и челюсти слишком разные для одного существа. По его мнению, череп принадлежал человеку, причем не древнему, а челюсть взята от какого-то вымершего вида шимпанзе.

В последующие десятилетия в Китае и в Африке были открыты другие ископаемые остатки человекоподобных существ. Они давали противоречивую информацию, и было непонятно, как совместить друг с другом все факты. Впрочем, это не повлияло на репутацию умершего в 1916 году Доусона и его находок.

Гипотеза Доусона продержалась до середины века. Наконец, исследователи применили новый вид анализа – сделали фторную пробу. Фтор проникает в кости из окружающих грунтовых вод, поэтому лежащие рядом остатки одного животного будут содержать одинаковое его количество. Ученым было нелегко решиться на такой шаг, ведь ради этого пришлось пожертвовать маленькими кусочками мистера Пилтдауна. Результаты показали, что уровень фтора в черепе и челюсти отличается. Дополнительные анализы определили, что кости совсем не такие старые, чтобы быть недостающим звеном. Более того, череп человеческий, а другие кости – нет. Тщательное микроскопическое исследование показало, что на зубах имеются признаки спиливания – кто-то пытался изменить их форму.

Если вам нужны еще какие-то улики, то они появились в 2009 году. КТ и анализ ДНК подтвердили, что челюсть и зубы принадлежат орангутану. КТ-сканирование также выявило, что поверхность костей и внутренние полости замазаны серовато-белой мастикой. Внутри были обнаружены песчинки. Мистификатор, видимо, хотел утяжелить песком относительно современные кости – эксперт знает, что окаменелость должна быть увесистой. Наконец, мошенник покрасил все в коричневый цвет, чтобы придать костям состаренный вид.

Кто же все это сделал? Точно не известно, хотя есть масса версий. Главный подозреваемый, конечно, сам Чарльз Доусон. Он давно занимался геологией и археологией на любительском уровне, обладал знаниями и опытом и хорошо представлял себе, как выглядят древние остатки. Выяснилось, что на его совести несколько мелких подделок антиквариата. Доусон жаждал признания в британских научных кругах и настойчиво, но тщетно пытался стать членом Лондонского королевского общества. Кроме того, ему очень хотелось получить дворянский титул, но он рано умер и не удостоился этой чести, однако нескольким его современникам, которые изучали пилтдаунские окаменелости, рыцарское звание было пожаловано.