Кости волхвов

Однако шутовская маска приятеля не могла обмануть Грея. Под ней он сумел разглядеть искреннюю радость, а в глазах друга — надежду. И еще понял, что Монк то ли волнуется, то ли побаивается.

Грей надеялся, что завтра Монк позвонит ему и расскажет, как прошло первое свидание.

Он перенес вес на левую сторону и завернул на Шестую улицу. Мать пригласила его на обед. Отказать ей Грей не мог — он и так слишком долго откладывал визит к родителям.

Миновав несколько викторианских домов, укрывшихся в тени раскидистых вязов и кленов, он сделал последний поворот на Баттернат-авеню, заехал на тротуар и покатил по подъездной дорожке к дому родителей.

— Мам, я приехал! — крикнул он сквозь сетчатую дверь, а затем прислонил велосипед к перилам и вошел внутрь.

— Я на кухне! — крикнула в ответ мать.

Грей почувствовал, что на плите что-то горит. Под потолком плавал густой сизый дым.

— У тебя там все в порядке? — спросил он, проходя по короткому коридору.

На матери были джинсы, клетчатая блузка и фартук. Она оставила постоянную работу в университете и теперь появлялась там лишь дважды в неделю. Сейчас ей требовалось проводить больше времени дома, чтобы ухаживать за больным мужем.

Кухня тоже была заполнена дымом.

— Я решила сделать сэндвичи с сыром, но мне позвонили, я, естественно, заболталась, а они, тоже естественно, сгорели.

Грей бросил взгляд на блюдо с сэндвичами. Все они подгорели с одной стороны. Он потыкал один из них пальцем. Сыр даже не расплавился. Как матери это удается? Спалить сэндвичи так, чтобы они остались холодными. Это, должно быть целая наука!

— Все равно они выглядят аппетитно, — сказал Грей.

— Позови отца, — велела мать и помахала в воздухе полотенцем, безуспешно пытаясь разогнать дым. — Он в мастерской.

— Опять сколачивает скворечники?

Мать сделала страшные глаза, безмолвно приказывая не поднимать больную тему.

Грей подошел к открытой двери черного входа, выглянул из нее и крикнул:

— Па! Обед готов!

— Сейчас иду! — донеслось из мастерской.

Грей вернулся в дом. Мать уже расставляла тарелки.

— Принеси апельсиновый сок, — попросила она, — а я схожу за вентилятором.

Подойдя к холодильнику, Грей вынул из него пакет сока «Минитмэйд» и стал разливать его по бокалам. Когда мать вышла из столовой, он поставил сок на стол, вытащил из кармана маленький стеклянный флакончик и высыпал его содержимое в один из бокалов. Это был сероватый порошок — остаток смеси металлов.

С помощью Монка он провел целый ряд исследований в области моноатомных веществ, в результате которых выяснил, как их соединения стимулируют эндокринную систему, оказывая при этом сильное положительное воздействие на мозг, улучшая восприятие и… память.

Грей помешал в бокале чайной ложкой, и в этот момент в заднюю дверь вошел отец. В волосах его застряли стружки. Он вытер ноги о половик, кивнул Грею и тяжело опустился на стул.

— Твоя мать сказала мне, что ты снова собираешься в Италию.

— Всего на пять дней, — ответил Грей, протягивая отцу стакан с соком и размешанной в нем смесью. — Очередная командировка.

— Понятно… — протянул отец и заглянул сыну в глаза. — И кто же эта счастливица?

От неожиданности Грей поперхнулся. О Рейчел до сегодняшнего дня он ни словом не обмолвился ни отцу, ни матери и теперь не знал, что сказать. После того как их приключения остались позади, Грей и Рейчел провели ночь в Авиньоне, свернувшись на диване у маленького камина, пока за окном заканчивалась гроза. Они не занимались любовью, а только говорили. Рейчел пересказала ему историю своей семьи, которую узнала лишь недавно, и немного поплакала. Она до сих пор не могла разобраться в своих чувствах по отношению к бабушке.

Затем они уснули, держа друг друга в объятиях, а наутро дела и служебные обязанности заставили их расстаться.

Как сложатся их отношения теперь? Именно для того, чтобы выяснить это, он и отправлялся теперь в Рим.

Грей звонил ей ежедневно, а иногда и по два раза в день. Вигор шел на поправку. После похорон кардинала Сперы его назначили главным хранителем ватиканских архивов. Ему предстояло выяснить, насколько серьезный урон нанесен орденом дракона, и по возможности компенсировать его. На прошлой неделе Грей получил от Вигора письмо с благодарностями, но помимо них обнаружил в нем тайное послание. Под подписью монсиньора красовались оттиски двух перстней с папской символикой, представлявшие зеркальные отражения друг друга. Изображения-близнецы, символы церкви святого Фомы. Похоже, тайная церковь нашла замену безвременно ушедшему из жизни кардиналу Спере.