Кости волхвов

Монсиньор кивнул:

– Это изречение крутилось у меня в голове с тех пор, как я впервые узнал о трагедии в Кёльне.

– Но связь между этими событиями весьма призрачна, – продолжал упорствовать Грей.

– Возможно, так оно и было бы, если бы в запасе у меня не нашлось третьего исторического факта, – проговорил Вигор, загибая очередной палец.

Грей ощутил себя агнцем, ведомым на заклание.

– Как следует из исторических текстов, – продолжал Вигор, – Фома подался на Восток и проповедовал на протяжении всего пути до Индии. Он окрестил тысячи людей, строил церкви, распространял веру и со временем умер в Индии. Но главную славу в том регионе ему принесла одна церемония крещения.

Грей молча ждал. Выдержав многозначительную паузу, Вигор отчетливо проговорил:

– Фома окрестил трех волхвов.

Глаза Грея расширились. В мозгу у него все перемешалось: святой Фома и его гностическое предание, три секрета, которыми поделился с ним Христос, смертоносное заклятие, заставляющее камни изрыгать огонь, а под конец – снова возникают волхвы! Что же будет дальше? В памяти Грея возникли страшные картины побоища в Кёльнском соборе. Сожженные невидимым огнем тела и отчеты патологоанатомов, в которых говорится о разжижении коры головного мозга у погибших. Он до сих пор не мог забыть тошнотворный запах сгоревшей плоти в соборе.

Каким-то образом кости волхвов связаны со всеми этими смертями. Но каким именно? Даже если и существует исторический след, который может привести их к отгадкам, он все равно лежит вне его области знаний и компетенции. Грей понимал это и потому снова повернулся к монсиньору, но Вигор, будучи убежден в несокрушимости своих аргументов, заговорил первым:

– Как я сказал с самого начала, я уверен, что в смерти людей в Кёльнском соборе повинна не только некая новая технология. По моему глубокому убеждению, что бы там ни произошло, оно неразрывно связано с католической церковью, ее историей, а может быть, даже и с чем-то, что произошло до ее возникновения. И я уверен, что могу оказаться очень полезным в этом расследовании.

Грей задумчиво наклонил голову.

– Я, но не моя племянница, – закончил Вигор, и Грею наконец стало ясно, почему монсиньор отвел его для этого разговора в сторону. – Когда мы вернемся в Рим, я отошлю ее обратно в корпус карабинеров. Я не хочу больше рисковать ее жизнью.

Грей протянул руку, и они с Вигором обменялись крепким рукопожатием. В этом они были совершенно согласны друг с другом.

10 часов 45 минут

Услышав позади шаги, Рейчел подумала, что это возвращается Марио с их заказом, но, оглянувшись, едва не упала со стула. Опираясь на тросточку, там стояла пожилая женщина, одетая в темно-синие брюки и голубую тунику с бледно-желтой полосой. Ее седые волосы были тщательно завиты, глаза горели от радостного возбуждения.

Позади старушки стоял Марио с широкой улыбкой на лице.

– Хорош сюрприз, а? – спросил он.

Рейчел встала на ноги, но двое напарников Грея продолжали сидеть и молча наблюдали эту сцену.

– Nonna?[24]

Как ты здесь оказалась?

Бабушка потрепала ее по щеке и заговорила по-итальянски, сопровождая свою речь бурной жестикуляцией:

– Это все твоя сумасшедшая мать! Она отправилась в Рим, чтобы навестить тебя, а меня бросила на произвол судьбы с этим синьором Барбари, который, по ее мнению, должен был присмотреть за мной. Можно подумать, я нуждаюсь в присмотре! Кроме того, от него постоянно разит сыром.

– Nonna…

Взмахом руки бабушка заставила внучку умолкнуть.

– Ну вот, тогда я сажусь на поезд и отправляюсь на нашу виллу, а потом мне звонит Марио и сообщает, что ты и Вигги – в его ресторане. Я велела ему не говорить вам о том, что я тоже нахожусь здесь и скоро приеду.

– Так как вам сюрприз? – повторил свой вопрос Марио.

Он буквально лучился от счастья. По-видимому, на протяжении всего времени, пока его гости сидели за столом, он кусал губы, чтобы не проговориться.

– Кто твои друзья? – обратилась к Рейчел nonna.

Рейчел назвала имена американцев и представила им свою бабушку. Та обменялась с каждым рукопожатием, после чего перешла на английский:

– Называйте меня Камиллой. – Оглядев Монка с головы до ног, она сказала: – Зачем вы сбрили все волосы на голове? Какой стыд! Но зато у вас красивые глаза. Вы итальянец?

– Нет, грек.

Камилла кивнула головой:

– Что ж, это тоже не так уж плохо. – Затем она повернулась к Кэт. – Синьор Монк – ваш бойфренд?

От удивления брови Кэт взлетели на лоб.

– Нет, – отрезала она, – ни в коем случае!

– А из вас получилась бы хорошая пара, – заявила nonna Камилла, словно подписав не подлежащий обжалованию приговор. Обернувшись к официанту, она попросила: – Марио, принеси мне, пожалуйста, бокал твоего восхитительного кларета.

Все еще продолжая сиять, как начищенная медная сковорода, официант удалился выполнять заказ.