Кости

Кафе «Могул» на бульваре Санта-Моника, в нескольких кварталах от полицейского участка, служило Майло вторым офисом.

Владелица кафе, в сари и очках, широко заулыбалась, когда Майло вошел в двери, — как всегда, впрочем. Помимо огромных чаевых, она восхищалась им за его службу в полиции — считала кем-то вроде охранного ротвейлера в человеческом образе. Когда следом за ним появился Рид, в котором нельзя было не узнать копа, хозяйка кафе едва не пришла в экстаз.

— Омары, — объявила она, усаживая нас за постоянный столик Майло у стены, продолжая улыбаться и одновременно наполняя наши стаканы травяным чаем со льдом. — Я принесу чистые тарелки и вообще всё.

— Вообще всё — хорошая идея, — произнес Майло, скидывая свой китель и швыряя его на ближайший стул. Рид аккуратно снял блейзер и повесил на спинку другого стула. Рукава его белой рубашки были короткими и туго облегали его бицепсы.

Начался парад блюд.

— Должно быть, вы оставляете крутые чаевые, — заметил Рид.

— Боже, — вздохнул Майло, — и почему всё в этом мире вертится вокруг денег?

* * *

Иногда Майло любил поболтать за едой. Но бывало и так, что он рассматривал процесс поглощения пищи как священный ритуал, который не следует нарушать разговорами.

Сегодня у него явно был день Священной Трапезы. Мо Рид посмотрел, как Майло откусывает, жует, проглатывает и вытирает лицо, затем быстро подстроился к его темпу и стал опустошать свою тарелку, словно приговоренный к смерти за своим последним ужином.

Груды омаров, риса, салата-латука, баклажанов с пряностями и шпината в сырной панировке исчезали с невероятной скоростью — молодой детектив обогнал даже Майло. Сложение у него было плотное, но вряд ли на нем был хоть грамм жира — он был мощным, словно дуб.

Как раз в тот момент, когда женщина в очках принесла рисовый пудинг, его сотовый телефон запищал.

— Рид слушает… — Брови его, настолько светлые, что их нелегко было рассмотреть, круто изогнулись. — Да, сэр… подождите, пока я найду, на чем записать. — Потянувшись назад, он достал свой планшет и сделал запись. — Спасибо, сэр. Нет, не в этот раз, сэр.

И нажал кнопку отбоя.

— Директор Рамли говорит, что проследил путь распространения слуха от начала до конца. Юный Брендт рассказал все Сарабет Остер, которая тоже сочла этот звонок забавным. Она поведала о нем девушке по имени Эли Лайт, а Эли рассказала своему парню, Джастину Куперсмиту. Тот решил, что это чертовски смешно, и передал слух своему старшему брату, второкурснику университета Дьюка по имени Лэнс — тот вернулся домой на летние каникулы. Лэнс Куперсмит, похоже, оказался более серьезным, чем все остальные, — именно он позвонил нам. Сказал, что счел это своим долгом.

— Его звонок достаточно просто подтвердить.

Рид кивнул.

— Сегодня утром я запросил отчет о звонке. Он поступил на обычную линию; там разбираются дольше, чем на «девять-один-один», и не делают аудиозапись. Хотите, я сейчас проверю?

— Давайте.

Пару минут спустя Рид сообщил:

— Сотовый номер оператора «Веризон», зарегистрирован на имя Лэнса Аллана Куперсмита, проживающего в Пасифик-Палисейдс. Есть ли смысл ехать туда?

— На данный момент — нет, — ответил Майло. — У нас впереди еще долгий день, надо доесть омаров.

Достав свой собственный телефон, он запросил ордер на доступ в жилье Селены Басс.

* * *

Я оставил «Севилью» на вестсайдской парковке и снова сел на заднее сиденье машины Рида. До Индиана-авеню было двадцать минут езды, и Майло воспользовался этим временем, чтобы получить ордер.

По телефону ему дали разрешение и сообщили, что бумаги привезут следом.

— Вы проследили ее по Интернету? — спросил он Рида.

— Да. Ни на какие сайты, где тусуются плохие парни, она не заходила. Я сегодня планировал провести расширенный поиск в «Гугле» по ее имени.

Майло залогинился через мобильный терминал в машине Рида и вышел в Интернет.

— Хорошо беседовать с Господом напрямую… начинаем… два совпадения, один — точная копия второго… похоже, она учительница игры на фортепиано, представляла на концерте ученика… по имени… Келвин Вандер.

Поиск по картинке не дал ничего.

— Учителя фортепиано не входят в категорию высокого риска, — заметил Рид.

— Ничто так не портит неделю, как грустная песня, — хмыкнул Майло.

— А что насчет трех других трупов, лейтенант?

— Посмотрим, что обнаружат наши копальщики. А тем временем надо понять, что у нас уже есть.

Я высказал свои мысли о человеке, зацикленном на болоте.

— Может быть, — обронил Майло. Рид не сказал ничего.

* * *

Дом Селены Басс, переделанный из гаража, был двухэтажным и располагался за одноэтажным двухквартирным зданием, отделанным белой штукатуркой.

В самой большой квартире в этом здании, окруженном декоративными апельсиновыми и банановыми деревьями, проживала хозяйка «поместья», древняя дама по имени Анюта Розенфильд, величественно восседавшая в кресле на колесиках. Веселая горничная-филиппинка провела нас в тесную гостиную, где было не продохнуть от розовых бархатных драпировок, растений в горшках и фарфоровых фигурок на вычурных подставках.

— В январе ей исполнится сто лет!