Костяная королева

– Ты ещё помнишь такие мелочи? – улыбнулась Фриджия. – Просто в тот день, когда родилась Глория, не переставая лил дождь. Я запомнила тот день почему-то гораздо лучше многих. В детстве все подобные дни заставляли меня вспоминать тот. В тот день умерла мать, подарив сестре жизнь.

– Вы жалеете об уходе матери?

– Нет.

Морриту ещё не приходилось разговаривать со своей госпожой на эту тему, он всегда думал, что Фриджия может рассердиться, если он полезет не в свое дело. Но она сейчас олицетворяла спокойствие и безмятежность, и слуга захотел продолжить разговор.

– Почему? Наверно, вы её не помните?

– Помню. Она дала мне имя Луна, и на этом её участие в моей жизни ограничилось. Хоть я всегда была спокойным ребенком, но уход за мной показался ей ненадлежащим занятием для молодой женщины её статуса, и она сразу же благополучно вручила меня няньке. Она была легкомысленной и безответственной, как говорил отец, и не хотела возиться со мной, пока я не повзрослею. Но я-то знала, что ей попросту противно.

– А что думает о матери ваша сестра?

– Я не спрашивала её.

После паузы Фриджия обернулась к Морриту:

– А как насчет тебя? Я никогда не спрашивала о твоей семье, но, раз уж мы начали этот разговор, я бы хотела услышать.

– Мои родители в пять лет отдали меня на обучение для службы во дворце. С того времени я их не видел.

– Жалеешь об этом?

– Больше – нет. Раньше скучал по ним. Но с возрастом приходит понимание. Отец служил где-то во дворце, но, похоже, сейчас уже не служит. Он редко появлялся дома, зато мать постоянно сидела со мной. Однако, ни отец, ни мать не соответствуют моим представлениям о хороших родителях и хороших людях. Если бы я с ними тогда не распрощался, я бы со временем перестал их уважать.

– Думаю, я понимаю тебя.

– В детстве хочется быть похожим на отца, брать с него пример.

– Но рано или поздно наступает разочарование. Очень быстро я перестала любить отца.

– Так вот почему вы не плакали на его похоронах.

– Я уже и не помню, когда последний раз плакала.

Дождь не прекратился через час, не прекратился и через несколько часов. Уже подступала ночь, а дождь всё падал нескончаемыми холодными каплями, так монотонно и так упрямо. Где-то за облаками солнце зашло за горизонт, оставляя этот кусочек мира в распоряжение ночной темноты, по-своему прекрасной, как и любое явление природы.

Из-за густо растущих деревьев разглядеть что-либо даже вблизи не представлялось возможным в тёмное время суток, мир погрузился в непроницаемую плотную пустоту, где слышен лишь шум дождя.

Моррит и Фриджия сидели, до костей продрогшие, прижавшись друг к другу мокрыми спинами, и пытались уснуть.

Фриджия воспринимала все явления природы одинаково и сейчас восхищалась полным отсутствием света. Эта всепоглощающая тьма была похожа на плотное одеяло. Многих людей пугает ночь и тьма. Они не видят того, что их окружает, и боятся этой неизвестности. Их воображение достраивает окружающий мир, предлагая взамен реальности выдуманные страшные образы. Почему – Фриджия не знала. Она никогда не воспринимала мир так, как его воспринимают другие люди.

Вдруг посреди этой непроглядной тьмы возникло бледное пятно, за ним ещё одно и ещё. Эти пятна напоминали клубы дыма или туман и издавали слабое свечение. Королева и её слуга напряглись, почувствовали спинами, что оба видят одно и то же.

– Блуждающие души, – тихо выдохнул Моррит. В голосе звучала тревога.

– Не думала, что это правда, – призналась Фриджия. Эти сгустки тумана вызывали у нее лишь интерес.

Пока они плавали – или бродили – где-то в глубине леса, иногда скрываясь за деревьями, но могли в любой момент подойти ближе. Девушка поднялась, чтобы рассмотреть это явление, ожившую на её глазах древнюю каэльскую легенду. Она успела сделать лишь пару шагов, как её рука наткнулась на преграду. Перед ней возник Моррит. Он обхватил её за плечи и вынудил опуститься обратно в их убежище между корней деревьев.

– Нет, – зашептал он над самым её ухом. – Нельзя к ним приближаться, это опасно. Будьте здесь, я сейчас.

На ощупь он подобрался к своей лошади и после непродолжительных поисков вытащил из седельной сумки амулет на цепочке. Также на ощупь вернулся обратно к Фриджии. Неловкими в темноте движениями он надел цепочку на её шею.

– Вот, амулет должен вас защитить. Если прикоснуться к блуждающей душе, она может проскользнуть в тело живого человека и укрепиться в нем.

– Ты сам это видел?

– Нет, но я слышал об этом. Если честно, мне бы не хотелось проверять.

Девушка ощупала амулет в темноте, повозилась с цепочкой и после наклонилась вплотную к Морриту, чтобы цепочка охватила обе шеи. На несколько секунд слуга растерялся: так близко быть к своей госпоже непростительно! Ее горячее дыхание на его шее заставило сердце пуститься вскачь.

– Я нижайше прошу прощения, – пробормотал он.

– Я тоже. Но меня не устроит какой-то посторонний дух в теле моего лучшего телохранителя.

Им пришлось сидеть, тесно прижавшись друг к другу. Но совместное тепло постепенно начало согревать их, и они оба вскоре уснули, когда последний призрак скрылся за деревьям.