Костяное веретено

— А еще каждый раз, как мы сталкиваемся, ты почему-то одна.

Рэд пожала плечами и улыбнулась, но глаза остались серьезными.

— Выяснила, что спутники меня задерживают. Вот и решила, что самой по себе лучше.

Интересно, сама ведьма слышала горький подтекст в своих словах?

— Знаешь, кто обычно так говорит? — Шейн крепче сжала ее руку. — Те, у кого, по их мнению, нет другого варианта.

Ведь она тоже твердила себе подобное, после того как покинула острова Несокрушимых. Шейн ушла сама, но ей все равно было больно. Она оплакивала потерю первой любви и еще более сокрушительную потерю Шейдена, своей второй половины, лучшего друга.

Впервые Шейн действительно осталась одна. Скитаясь по портам и приграничным городам, ведя жизнь наемницы, она затолкала боль глубоко в сердце и ожесточила его, чтобы больше не страдать. Увы, приобретенная черствость позволила ей с легкостью совершать поступки, которые прежняя Шейн бы не одобрила.

Вот, что видела наемница, глядя на Рэд. Того, кто жил под маской, потому что не мог себе чего-то простить. Шейн не знала, о чем речь, но понимала, какие ведьма испытывает чувства — глубочайшую уверенность, что ничем себя не обелишь, ведь слишком далеко зашел по кривой дорожке.

— Когда я только приехала в Дарфелл, то работала наемницей. И натворила многое, о чем теперь сожалею.

— Серьезно? — Глаза Рэд сверкнули, точно осколки льда. — Верится с трудом. Убеждена, некоторые границы ты никогда не переступишь.

— Возможно, — согласилась Шейн. — Но я знаю, что порой, приняв одно неверное решение, становится проще пойти и на следующую подлость. Вскоре ты вообще уже плюешь на совесть, но каждый шаг понемногу убивает тебя, пусть ты этого и не ощущаешь.

Рэд стряхнула ее хватку и повернулась к лестнице. Шейн посмотрела на запутавшуюся в локонах ведьмы маску: волк запрокинул голову и выл, оскалив пасть.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. И что я натворила.

— Но хотела бы узнать, — ответила Шейн. Просьба сама сорвалась с губ, тело гудело от напряжения. Наемница не собиралась идти вот так, напролом, но теперь не могла остановиться. — Расскажи мне, Рэд. Расскажи всё. Ты ничем меня не отпугнешь.

— Невероятно наивное утверждение, — покачала головой Рэд. Но лицо ее смягчилось, а голос перешел в шепот, будто она не верила Шейн, но очень хотела.

Что-то изменилось между ними. Рэд приоткрыла губы, и наемнице показалось, будто ведьма и правда сейчас все ей расскажет. Но затем Рэд вновь медленно прошла к Шейн, шелестя подолом.

— Если правда хочешь мне помочь, то сделай одну вещь. — Ведьма оперлась рукой о плечо наемницы, поглаживая обнаженную кожу. — Потанцуй со мной. Совсем немного. Словно кроме нас в мире больше никого нет. А потом забудь о случайностях, судьбе и глупых порывах броситься мне на помощь. — В глазах Рэд отражалось пламя гаснущих одна за другой свечей. — Не вздумай в меня влюбляться, Шейн. Тебе только хуже будет.

Если так, почему именно Рэд выглядела так, словно вот-вот расплачется?

— Рэд…

— Ш-ш. — Ведьма прижала палец к губам Шейн. — Слышишь? Последняя песня.

Играли скрипки, пары двигались внизу в головокружительном вихре. Шейн не знала танец, но и как отказать, тоже не представляла. Она положила руку на талию Рэд, и ведьма ответила тем же. Они принялись кружиться, медленно, так близко друг к другу, буквально щека к щеке, едва не соприкасаясь носами.

Рэд не отводила взгляда, но и не убирала свободную руку с груди Шейн, будто говоря — ближе нельзя.

Одна выдыхала воздух, другая его вдыхала, и весь мир замер в этот миг, сосредоточившись на крохотном мгновении.

Шейн закрыла глаза, стараясь запечатлеть в памяти каждую деталь, но чувствовала, что образы уже расплываются. Остался лишь алый проблеск и тоска от потери чего-то очень близкого.

Наемница не понимала, когда успела так влюбиться, но ничего не могла с собой поделать. Ни разу прежде Шейн не ощущала такого притяжения, даже с Карой. Те отношения были захватывающими, милыми и многообещающими. Любовь к Рэд напоминала водоворот — могучий, неумолимый, который уже утягивал Шейн на дно.

Но даже если ей суждено утонуть, сопротивляться она не собиралась.

Танец слишком быстро закончился. Пары отвесили последние поклоны, музыканты встали под гром аплодисментов. Часы где-то били полночь.

— Спасибо за танец. — Рэд подняла голову и невесомо поцеловала Шейн в уголок губ. — Не ходи за мной.

К тому времени, как наемница открыла глаза, ведьма уже исчезла на темной лестнице, а Шейн так и стояла на балконе с пылающим в груди сердцем.

Кара никогда не отвергала ее, но и не любила. Рэд, похоже, испытывала к Шейн какие-то чувства, но все равно их отрицала. Наемница коснулась губ, что до сих пор горели от поцелуя.

Не вздумай в меня влюбляться.

— Слишком поздно, — пробормотала Шейн, глядя на угасающие люстры.

Глава 21. Шиповник

Шиповник прошел через потемневшую комнату. Лишь свечи всколыхнулись ему вслед.

Он остановился возле увенчанной завитками кровати с шелковыми простынями и пуховыми подушками и посмотрел на спящее лицо Арманда Беллисия.