Костяное веретено

Она провела рукой по спине ведьмы, наслаждаясь ее дрожью и притягивая к себе. Рэд растворилась в ее ласке. Ее губы приоткрылись, и тогда Шейн перестала думать вообще, все ее тело загорелось. На мгновение между ними не осталось ничего — ни секретов, ни масок, — только губы Рэд на губах Шейн, вспышка обжигающего жара посреди ледяной ночи.

Потом ведьма отстранилась. Холод опалил внезапно опустевшие руки Шейн, и ей остались только боль и тоска.

— Никакого «после» нет — не для нас, — прошептала Рэд.

Было невыносимо слышать горечь в голосе любимой и осознавать, что она, скорее всего, права. Если они сейчас расстанутся, Шейн рискует никогда больше не увидеть Рэд, никогда не узнать, что бы у них получилось.

— Последний шанс, — предложила Рэд.

В глубине души Шейн хотела пойти с ней. Но это означало бы бросить Фи одну перед лицом опасности, а так наемница никогда бы не поступила.

В какой-то момент их партнерство переросло в нечто большее, чем просто одолжение Шейн Письмовнику. Фи стала ей другом, возможно, первым настоящим другом за долгое время. Шейн напросилась в приключение, завоевала доверие напарницы, превратилась в главную цель охотников на ведьм и врага Арманда Беллисия не затем, чтобы сейчас повернуться и уйти.

— Прости. — Она сделала шаг назад. — Но Фи — мой партнер. Я не оставлю ее.

Рэд цокнула языком.

— Я боялась, что ты это скажешь. Ты ведь такая…

— Верная? — подсказала Шейн, натянув улыбку. — Храбрая? Героическая?

— Я хотела сказать упрямая и твердолобая. — Ведьма отвернулась. — Прощай, Шейн.

— Береги себя, Рэд.

Она последний раз оглянулась на Шейн. Красный плащ бешено развевался на ветру, и на секунду показалось, что ведьма прикована к оскаленным черным зубам, что буря уже ее пожирает.

— Я всегда себя берегу, — ответила Рэд и ушла, растворившись в ночи.

После этого Шейн почти не спала, ворочалась, пока красное зарево рассвета не вспыхнуло над горизонтом. Наемница села, ежась в холодном утреннем воздухе, и обнаружила, что Фи уже проснулась и пинками разбрасывает пепел от костра.

— Рэд ушла вчера вечером, — сказала Шейн, потирая затекшую шею.

— Да, я поняла. — Фи выкопала холодный хлеб и последний апельсин и бросила их наемнице. — А жаль — она начала мне нравиться. — Она послала Шейн полуизвиняющуюся улыбку, и наемница приняла протянутую оливковую ветвь.

Они быстро запихнули в себя завтрак, собрались и как-то уж очень скоро встали перед искривленным лесом.

— Ты готова? — спросила Фи.

«Это смертный приговор» — слова Рэд звенели в голове, но Шейн прогнала их. Она приняла решение.

— Пошли, — сказала наемница, поднимая топор. Затем нырнула под истерзанные ветки и последовала за Фи в Терновый лес.

Глава 26. Фи

Терновый лес оказался кошмаром. Ни клочка зелени, ни одной травинки или намека на листья — только извивающиеся, кривые, изогнутые ветки, покрытые острыми шипами. Корни уходили глубоко в черную грязь. Весь кустарник напоминал Фи крепость с толстыми стенами, узкими проходами и крутыми лестницами, построенными из спутанных лоз. Кое-где попадались остатки первоначального леса, скелеты давно погибших деревьев, задушенных колючими ветвями. Иногда лозы сами сплетались в огромные, искореженные деревья, образуя шипастую клетку, настолько плотную, что местами она закрывала солнце.

Сначала ветер устрашающе свистел им в спину, но дальше воцарилась мертвая тишина. Ни зверей, ни птиц, даже насекомые не ползали. Фи вздрогнула, осторожно перебираясь через ветку толщиной с дуб. Оступишься — и один из шипов вонзится в руку или в ботинок.

Сами колючки были темными и твердыми, как гранит, их не мог разрубить даже топор Шейн. Кладоискательницы попробовали лишь раз. Шейн ударила лезвием по лозе, которая преградила им путь, но удалось отколоть только один шип. Он отлетел и злобно царапнул наемницу по щеке, оставив неровную красную линию. После этого они отказались от затеи.

Фи достала потрепанный компас, но даже с ним было невозможно ориентироваться. Они двинулись в нужном направлении, стрелка уверенно указывала на восток, но уперлись в стену шипов. Попытка прорваться завела в лабиринт, тесный, как пещера, где острые колючки будто выпрыгивали из темноты, а проходы бесконечно петляли по кругу. Фи знала, что мысль безумная, но даже сами шипы казались ей живыми: кончики радостно поблескивали, когда им удавалось пустить путешественницам кровь.

Перед глазами снова встал образ изломанного принца-марионетки, а в ушах зазвучало его предупреждение: «Как только ступишь на земли Андара, каждый шаг будет приближать тебя к проклятому замку и чарам Пряхи». Фи слегка затошнило.

— Кажется, я уже видела эту терновую арку, — пробормотала Шейн, глядя вверх на изгиб черных шипов. Секундой позже они заметили на земле цепочку своих же следов.

— Ладно, хватит, — объявила Шейн, плюхаясь под арку и поднимая темное облако пыли. — Пора звать твоего невидимого принца.

— Что? — удивилась Фи.

Шейн посмотрела на нее.

— Ну, сами мы явно ничего не добьемся. Я не жду, что призрак нам путь проложит, но он ведь местный? Вот пусть и поможет сориентироваться.