Костяной склеп

— Митохондриальной ДНК, — уточнила я. — Восстановление генов по материнской линии на основе образцов костей и волос.

— В музее Макгрегора Катрина должна была заменить одну мою приятельницу, которая уже начала составлять картотеку останков, снятых с экспозиции три года тому назад. Она считала это своим личным вкладом в дело воссоединения семей коренных жителей континента, которые наверняка рано или поздно добьются у правительства выполнения своих требований.

— Ваша подруга принялась их, так сказать, инвентаризировать? — не удержался Майк от иронического замечания.

— Вижу, вам никак не верится в то, что работа в музее может быть опасной? Буквально с самого начала моей подруге стали угрожать расправой. Сначала кто-то стал посылать ей письма на адрес музея, затем оставлять сообщения на автоответчик ее домашнего телефона. Угрозы были расплывчатые, разумеется, исходили непонятно от кого, однако свое дело они сделали — девушка не на шутку испугалась. В конце концов она покинула ЮАР. Именно после ее отъезда все скелеты и переместили в тайное хранилище.

— Но почему? Ей удалось что-то раскопать?

— Некоторые странные детали. К примеру, в одних формулярах значились не только имена, указанные и на метках, прикрепленных к телам, но даже названия мест, где их выкопали. Останки этих людей можно хоть сразу возвратить их близким. В этом случае реальность их существования подтверждена как бы самим музеем.

— А что в других?

— Просто инвентарная метка, где указано, к примеру, «Буш-Готтентот» или название какого-нибудь другого племени. Понимаете, Майк, этих людей сочли как бы недочеловеками. Их останки уравняли с останками животных. Людей обесчестили и в жизни, и в смерти.

— И вы создали организацию, поставившую перед собой задачу выйти на эти тайные хранилища и вытащить оттуда все кости?

— Нет, Мерсер, — покачала головой Клем. — Мы были скорее небольшой группой заговорщиков. Если б о нашей деятельности стало известно в профессиональных кругах, ни один музей мира попросту не принял бы никого из нас на работу.

— И вы вовлекли в это Катрину?

— Я помогла ей очнуться. Раскрыла глаза. — Клем бросила взгляд на свою тетрадь, лежавшую на столе перед ней. — Ведь это настоящее кощунство. И его трудно оправдать тем, что совершалось оно ради науки, ради умножения знаний, и некоторые из нас решили, что такое положение мы способны исправить.

— Кого еще, кроме Катрины, вы привлекли к этой деятельности здесь, в Нью-Йорке? — спросила я.

Клем секунду размышляла, потом покачала головой.

— Найдите убийцу Катрины, и я назову вам имена моих единомышленников. Я не могу допустить, чтобы пострадал кто-то еще.

Я положила руку на ее тетрадь.

— Вопрос не столько в том, что нам нужна их помощь. Просто как мы определим, грозит ли этим людям опасность, если не будем знать, кто они?

Но Клем стояла на своем.

— Дайте мне время. Я хочу увидеть, кого вы уже знаете, с кем общались. — Она прикрыла рот рукой, сдерживая зевоту, затем поднялась и стала прохаживаться, словно пыталась развеять дрему, вызванную перелетом. В Лондоне в это время уже наступил новый день.

— Хорошо, давайте отложим продолжение разговора до утра, — сказала я, делая Майку знак, что нам надо уходить.

— А как вы и ваши друзья общаетесь между собой? — не унимался Чепмен.

Клем снова зевнула. Я выразительно постучала по циферблату часов, показывая коллегам, что наш визит затянулся.

— Хорошо, отдыхайте. — Майк наконец заметил мои сигналы. — Завтра утром вы готовы прийти с нами в контору Алекс, чтобы заполнить остальные пробелы?

— Для того я и приехала.

Клем проводила нас до двери номера, попутно ответив еще на пару вопросов.

— Наверно, вы скучаете по старой работе? — спросила я, вспомнив признание Клем о том, что в связи с вынужденным уходом из сферы своей основной специальности она временно трудится в читальном зале Британского музея.

— У меня и тут свой расчет, — произнесла она с улыбкой. — Так уж вышло, что эта роскошная библиотека находится прямо над африканскими галереями. У меня уже и там есть кое-какие помощники. Так что наша подрывная деятельность не прекращается.

Затем, договорившись о завтрашней встрече у входа в отель и о том, что я заеду за ней по пути на работу, мы распрощались.

— Четверть одиннадцатого? Я готов грызть хоть папоротники в холле, — признался Майк. — Никто не хочет перекусить у Луми?

Мы быстро добрались на его машине до элегантного ресторанчика на углу 70-й улицы и Лексингтон-авеню, Мерсер ехал за нами. Луми лично провела нас к уединенному угловому столику, когда я попросила ее найти нам тихое место, где бы мы могли поговорить о делах.

За бокалом вина мы обсудили историю Клем, и потихоньку оформился план действий на следующее утро. Было решено, что я набросаю текст электронного послания, а Клем, дополнив его чем-то от себя, разошлет письмо некоторым музейным сотрудникам. Смысл заключался в том, чтобы найти людей, которые захотят обменяться с Клем сведениями о Катрине.