Костолом (ЛП)

Но это было самое милое, что я когда-либо видела в своей жизни.

Я подавила все свои безответные чувства, выплескивающиеся из меня в порыве тепла. Черт, они заставляли меня хотеть броситься в его объятия.

— Я не могу… я не могу себе этого позволить, Мейсон.

Он пожал плечами.

— Ты спасла мою задницу в баре. Я не достаточно тебе заплатил.

— Ты платишь просто отлично!

— Ну, это не важно. У меня огромная скидка. Это все с окончательной распродажи. Все равно я не смогу все вернуть.

Мое сердце колотилось. Его последние слова были лживыми, я могла так сказать, потому что он отвел глаза. Мейсон не собирался мне позволить все вернуть. Почему и зачем он это сделал?

— Мейсон… для меня будет неправильно это принять.

— Принять что? О-о-о… ты ходил по магазинам, Мейсон? – черт возьми. Теперь Пейт увидела сумки.

— Подумал, что тебе не помешают хорошие вещи для новой школы.

Ее глаза совсем загорелись.

Мейсон заставил меня и он это знал.

Они оба смотрели на меня щенячьими глазами.

— Возможно, твоя мама хочет все сначала одобрить.

Я закатила глаза и сдалась. Я бы попыталась вернуть все, что он купил. Если это была последняя распродажа, мне просто нужно было бы найти способ все вернуть. И Пейтон была нужна новая одежда… немного уверенности не могло повредить, учитывая то, какими неприятными были последние шесть месяцев.

Забудь. Последние несколько лет.

Мы выживали с самого начала, с тех пор, как мои родители выгнали меня. Пейтон не знала, как легко могло быть с небольшими денежными суммами. Совершенно новый гардероб был немыслимой роскошью. И я всегда мечтала купить ей именно такие вещи.

По крайней мере, это было то, о чем я мечтала до того, как мы едва могли позволить себе поесть. Урчание желудка вашего ребенка быстро изменит ваши приоритеты.

— Давай.

Она завизжала и побежала за сумками. Мейсон поднимал вверх одежду для ее одобрения. Особенно ей понравилась коричневая вельветовая юбка и серые колготки с ярко-синим свитером. Я знала, что она будет выглядеть потрясающе.

Все, что выбрал Мейсон, было… идеальным.

— Что насчет тебя, мам?

Я быстро покачала головой. Я была на грани слез. И не хотела, чтобы кто-то из них это увидел.

— Я вернусь… сейчас.

Мейсон пошел за мной по коридору. Я собиралась исчезнуть в ванной, чтобы спокойно и тихо поплакать, но он сжал мое плечо и развернул к себе.

— Мишель…

Я не могла точно сказать, почему я плакала. Может быть, потому, что Мейсон сделал то, чего не смогла я. А, возможно, потому, что он был чертовски хорош.

— Я… я верну тебе деньги. Как-нибудь… – Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить нервы. – Я сделаю это.

— Мне плевать на деньги. Я хотел так сделать.

Я кивнула и отвернулась, пытаясь убежать, пока мое лицо не скривилось.

Он отпустил меня.

Я остановилась у двери ванной.

— Спасибо тебе.

Глава 22

Мейсон

Я заставил ее плакать. Девушку, которую я хотел защитить и на которую хотел произвести впечатление. Я хотел, чтобы она увидела во мне защитника. Я хотел, чтобы Мишель была счастлива.

Звук ее рыданий через дверь ванной чуть не разорвал меня изнутри.

— Мишель…

Я прислонился к двери, желая сорвать ее и войти к ней. Я также хотел по чему-нибудь ударить. Я чувствовал себя гигантской задницей и это было правдой.

— Шелли…

— Я в порядке. Я выйду через минуту.

Я закрыл глаза и прислонился спиной к двери. Я ждал. Я собирался поговорить с ней. Мне придется.

Рыдания немного утихли и начались всхлипывания. Я чуть не улыбнулся, когда услышал, как она несколько раз вздохнула. Девушка была чертовски милой. Даже ее изгибы были восхитительными.

Молчание.

— Ты все еще там?

— А ты как думаешь?

Молчание.

— Выходи.

— Зачем?

— Потому что мне чертовски жаль.

— Ты не сделал ничего плохого. Я просто… я не привыкла к тому, чтобы люди были такими… милыми.

Я выругался, потирая затылок. Это разозлило меня. Ей никто не показал ни капли доброты в этом мире. Мне придется стать пещерным человеком, который хотел привязать ее к кровати, чтобы показать немного доброты.

И это заставило ее плакать.

— Ты еще там?

Я кивнул и пробормотал:

— Да, — когда понял, что она не могла видеть меня через чертову дверь.

Я был идиотом.

Любовь превратила меня в идиота.

Любовь…

О нет. НЕТ, НЕТ. Черт возьми. Кто разрешил тебе влюбиться, ты, неандерталец?

— Ты все еще там?

На этот раз я промолчал. Я просто ждал. Дверь открылась рядом со мной, и я мрачно улыбнулся. Она выглянула наружу. Вот тогда я и набросился на нее.

Мы вернулись в ванную комнату.

Я схватил Мишель за лицо и крепко держал. Она уставилась на меня, красный нос и опухшие глаза. Ее губы раскрылись.

Она была такой красивой, что было больно смотреть.

— Остановись. Поблагодари. Меня.

А потом я поцеловал ее. Она ахнула мне в губы. Я погрузил свой язык в ее рот грубо, без сладких слов. Без позволения.

— Все. Я сделал. – Я целовал Шелли между каждым словом, прижимая свои губы к каждому дюйму обнаженной кожи, которые мог найти. Ее шею, ее уши, ключицы. – Потому что. Я. Хочу.