Костромская земля. Природа. История. Экономика. Культура. Достопримечательности. Религиозные центры

«Нет худа без добра» – учит русская пословица. Относительная бедность Костромской земли минерально-сырьевыми ресурсами, малоплодородные почвы, нежаркий климат заставили ее жителей освоить многие ремесла и профессии, способствовали формированию и сохранению жизнеспособности ее жителей, обучили их взаимопомощи, поддержке, разумной экономии. Одним словом, ключ к богатствам не столько в наличии большого природно-ресурсного потенциала, а главное – в мудром, бережном, экономном, грамотном его использовании в интересах нынешнего и будущих поколений. Бедность минерально-сырьевыми ресурсами давала мало шансов разбогатеть, но спасла эти места от притока оравы алчных чужаков, желавших разбазарить то, что есть. Здесь исторически мало собиралось хапуг и жуликов (потому что здесь быстро и очень сильно разбогатеть нельзя), приживались (и приживаются) в основном простые и трудолюбивые, по большому счету честные люди. Вот в чем секрет духовно-нравственной стойкости большинства костромичей, их жизнеспособности, порядочности.

Те люди, чья жизнь была наполнена честным трудом и благими намерениями, которые не страдали грехом гордыни, лжи, эгоизма, жили обычно долго. Так, костромские канонизированные монахи умирали в глубокой старости – 80–90 и более лет (хотя возраст дожития на Руси был тогда порядка 30 лет; в 2010 г. в России для мужчин – 63 года и у женщин – 75 лет), костромичи: издатель и просветитель И.Д. Сытин прожил 83 года, академик А.П. Герасимов – 80 лет, другие достойные уроженцы Костромской земли нередко также жили очень долго. Склонные к авантюрным делам, обманам, обогащению любой ценой костромичи долго не жили; так, Дмитрий Шемяка прожил 33 года, Лжедмитрий I (Ю.Б. Отрепьев) – 26 лет; есть и другие примеры.

На Костромской земле, как и во всей Руси-России, к участию в авантюрных делах прежде всего были склонны мужчины, чем укорачивали свою и без того короткую жизнь (повозрастная смертность у мужчин и раньше и теперь выше, чем у женщин, примерно на 25–30 %; сейчас в возрасте 20–59 лет повозрастная смертность у мужчин в 3–4 раза выше, чем у женщин). По природным причинам не женщины, а мужчины – биологически слабый пол. Мужчин меньше, чем женщин (почти на 11 млн человек, мужчины составляют только 46 % населения России и 45 % населения Костромской области), их остается только беречь и пытаться удерживать от сомнительных действий.

Борьба за власть и не вполне дельное ее использование укорачивали и укорачивают жизнь в том числе влиятельнейших сановитых особ. С корнями из костромских мест царь Борис Годунов прожил 53 года. Костромской Ипатьевский монастырь стал колыбелью царского рода Романовых, но жить и править по Божьим правилам они стабильно не смогли. В среднем самодержцы Романовы умирали в возрасте 44 лет, но в интервале 21–63 года, при этом более 20 % из них умерли насильственной смертью. Из-за бремени государственной власти, ошибок в принятии важных государственных решений треть самодержцев Романовых страдали той или иной неизлечимой болезнью, причем особенно часто – болезнями нервной системы. Расплата за обладание властью и огромными богатствами обычно была и остается чрезмерно дорогой, тем более что, как принято считать, четыре поколения продолжают страдать за грехи первого, допустившего их. Русские цари Романовы, их жены, дети, внуки, как правило, сполна здоровыми и счастливыми не были. И русскими они были лишь отчасти. С 1740 г. доля русской крови в русских царях стабильно сокращалась (из-за браков с представителями зарубежных коронованных семейств). Последний русский император Николай II имел только 1/128 русской крови, а его сын цесаревич Алексей (последний в династии) – 1/256 русской крови. А в 1613 г. костромской крестьянин И.О. Сусанин спасал молодого царя Михаила Федоровича Романова в мыслях о русском православном царе, а не лице с инославными корнями на русском троне.