Костры Фламандии

Слуга терпеливо ждал. Весь его опыт подсказывал, что уходить по первому приказанию не стоит. То, что надлежало сказать в подобных случаях, полковник еще не сказал.

– Почему вы тянете? Спускайтесь и объявите графине, что выйду через несколько минут.

– Заметив при этом, что вы счастливы видеть графиню с супругом.

– Вот именно, сгораю от счастья. Особенно по поводу того, что графиня прибыла с супругом.

– Кстати, дуэли в нашем замке не приняты, – поспешил упредить его эмоции слуга. – Граф де Борнасье решительно выступает против каких-либо ссор, не говоря уже о кровавых рыцарских игрищах.

– Для дуэлей здесь хватает испанцев. Да, ты так и не сказал, кто ее муж. Как его зовут?

– Простите, не имею чести.

– Впрочем, это уж не важно. Ну, идите-идите, приглашайте. «Графиня де Ляфер с супругом»! – возмутился Гяур, провожая взглядом медленно уходящего слугу. – «С супругом», черт возьми! Бред какой-то!

И все же старательно отутюженный мундир полковника польской армии надевал с такой поспешностью, словно там, внизу, его ждала не прибывшая из Парижа светская пара, а готовый ринуться в атаку кавалерийский полк.

«Графиня де Ляфер! Господи, как ты успел привыкнуть к этому имени. К тому, что где-то в мире есть женщина, не похожая ни на какую другую. Да, конечно, она, эта «прирожденная заговорщица», не ангел. Но ведь и любишь ты ее, насколько мне помнится, не за ангельскую чистоту…»

На изгибе дороги, в точности повторяющем изгиб реки, появилось несколько упряжек. Это подтягивалась к городу безнадежно запоздавшая французская артиллерия. Она двигалась не спеша, и единственную охрану ее составляла сама артиллерийская обслуга. Если учесть, что испанцы находились совсем рядом, такая беспечность могла показаться просто-таки вызывающей.

«Они уже ведут себя, как победители», – несколько иронично прокомментировал эту беспечность Гяур. Однако тотчас же вспомнил, что там, внизу, его ждет графиня де Ляфер с супругом.

«…Да, женщина, которая всегда рада тебе, – вернулся он к своим уже грустным воспоминаниям. – Во всяком случае, так тебе казалось. Почему она поспешила со своим замужеством? Зачем она сделала это, графиня Диана де Ляфер? Имя-то… как заклинание. Даже если тебе удастся дожить до глубокой старости, умирая, ты все равно будешь бредить только этим именем».

37

Она появилась только под утро, и была подобна привидению.

Бесшумно открылась дверь. Всколыхнулась освещенная луной легкая полупрозрачная занавеска. И на вырисовавшийся у окна лунный квадрат, словно на серебристую икону, четко наложился ее силуэт.

Может быть, случайно, а может, отлично понимая, что сейчас полковник наблюдает за ней, – Камелия остановилась так, чтобы он мог видеть ее, черным по серебристому очерченный, профиль.

– Ступи еще два шага, – негромко, почти с мольбой, проговорил он. – Ну, ступи, ступи.

– Это не так просто.

– Даже для тебя?

– Даже для меня, – подтвердила фламандка, несколько помедлив, чтобы иметь время осмыслить всю подспудность этого вопроса.

– Почему ты появилась только в полночь?

– Под утро, милый, под утро… – Сирко не видел ее улыбки, но догадался, что она улыбается. И даже сумел представить себе озаренное этой улыбкой лицо девушки.

– Я ждал тебя вечером.

– Неправда, – подарила она ему еще два шага.

– Почему ты считаешь это неправдой?

Теперь Камелия стояла так близко от Сирко, что он мог бы дотронуться до нее рукой, если бы только подвинулся к краешку постели. Однако он почему-то не решался сделать этого. Обычный страх человека, боящегося вспугнуть свой дивный полусон.

– Вечером ты всего лишь желал меня. Грубо, по-мужски хотел. И все. И только потом, когда понял…

– Но я и сейчас… – ударился в откровения полковник, однако девушка решительно упредила его:

– Нет-нет, все должно происходить совершенно не так. Потом, когда ты понял, что вечером я не появлюсь, ты сначала разозлился. Затем даже вскипел и потребовал от служанки, которая обслуживала тебя во время ужина, разыскать эту чертову фламандку. И, уже лежа в постели, тоже немало побесился. Но, в конце концов, сумел усмирить страсть и гордыню, и лишь тогда стал терпеливо, влюбленно…

– Мученически, – вставил Сирко.

– Правильно, мученически ждать.

– Почти так оно все и было, – признал Сирко, медленно приподнимаясь на локте и пододвигаясь к краешку кровати.

– И ждал ты терпеливо, обиженно, по-сиротски… Умоляя Бога, чтобы чертова фламандка все же появилась. Хотя бы под утро. – Камелия присела у кровати, и пальцы ее нежно коснулись руки мужчины, его шеи, подбородка… Распущенные волосы девушки призывно легли ему на грудь.

– Истинно так, по-сиротски, – едва слышно подтвердил полковник. – Ты ведь все понимаешь, почему же испытываешь мое терпение?

Однако фламандка уже увлеклась нежностью собственных фантазий и не желала осквернять их грубыми фантазиями мужчины.