Костры из лаванды и лжи

Глава 37. Не виноватая я, он сам пришёл

Следующие дни потянулись однообразной чередой. Пытаясь найти новое место, Женя просматривала вакансии, рассылала резюме и помогала Кристиану в магазине. Брат даже предложил ей работу на постоянной основе, готов был всё официально оформить. Но она понимала, что он сделал это лишь из желания помочь. На самом деле ещё один сотрудник ему не требовался, он и сам прекрасно справлялся. Потому Женя вежливо отказалась.

После разговора с дядей Костей у неё на душе стало немного спокойней. Словно упал камень с плеч – да что там камень, огромный кусок гранитной скалы! – мешающий дышать свободно. Попрощались они сухо, но без прежней неприязни. Без ненависти и сожалений, отравляющих существование. Даже договорились поддерживать связь, не теряться.

Отложив в тот вечер телефон, Женя долго сидела у окна, глядя в пустоту перед собой. Всматриваясь внутрь себя, в своё прошлое, и пытаясь понять, чего ждать впереди. Увы, будущее рисовалось ей в мрачных красках. И лишь приход Кристиана, неожиданно ставшего за столь короткое время таким близким и родным – ближе, чем воспитавший её дядя, – отозвался теплотой в душе.

Пару раз на неделе забегала Анн-Мари, приносила к обеду кособокую стряпню и болтала обо всём на свете. Кажется, она всерьёз решила податься в кулинарию, мечтала никак не меньше, чем о знаменитой парижской школе «Ле кордон блю»[44], но для начала записалась на местные курсы.

Но всё это было днём. А с приходом ночи жизнь словно переворачивалась с ног на голову. Вялотекущая серая обыденность превращалась в огненный кошмар. В прямом смысле этого слова. Стоило только Жене улечься в кровать и закрыть глаза, как нарастал гул, сначала далёкий и тихий, но с каждой секундой он становился всё громче и нёс с собой треск костров и жар пламени.

В одну из ночей Женя проснулась от того, что брат аккуратно тряс её за плечо, боясь ещё сильней напугать.

– Эжени… Дорогая, проснись!

Она распахнула глаза и замерла, пытаясь унять неистово колотящееся сердце. По инерции всхлипнула. Мокрые от слёз щеки холодил воздух. Немного успокоившись, она прошептала:

– Извини, снова разбудила тебя… Кричала, да?

Кристиан вздохнул и успокаивающе погладил её по руке, а Женя, сама не ожидая этого от себя, внезапно вцепилась в его ладонь.

– Пожалуйста, Кристиан… Полежи со мной немного. – Она тут же смутилась, осознав, как пошло звучит её просьба. – Нет, я не в том смысле, что… Не подумай ничего такого. Просто побудь рядом, как будто мы маленькие, понимаешь?

– Но… – брат явно растерялся. – Три часа ночи, и я…

– Пожалуйста! – Женя зажмурилась. Смотреть на него было стыдно, но оставаться одной – страшно. – Я очень тебя прошу…

– Ладно, – сдался Кристиан. – Полежу немного рядом и пойду к себе.

Он аккуратно опустился на край кровати, и Женя отодвинулась, освобождая место. Скомканное одеяло между ними образовывало естественную преграду, на которой покоились их соединённые руки.

– Нужно с этим что-то делать, – сказал следующим утром Кристиан за завтраком. – Я не могу всё время спать с тобой в одной кровати. Согласись, это странно.

Он поставил перед ней тарелку с «Крок-мадам»[45], положил сверху веточку базилика и принялся разливать по чашкам чай. По кухне поплыл аромат смородиновых листьев.

Женя виновато потупила глаза.

– Я думала, что раз нет теперь ни Моник, ни Э… кхм… Элен, то всё это само образуется. Кошмары прекратятся. Неделя уже прошла. Ты рядом. И сёстры. И Макс на связи. Даже с дядей Костей помирилась.

– Это всё прекрасно. Однако пирофобия возникла у тебя не на пустом месте и не канет в небытие сама по себе. Это ваше русское «авось» здесь не работает.

Женя вздохнула, принимая его правоту:

– Когда я была больнице… Врач рекомендовал мне посетить психоаналитика, специалиста по фобиям, даже дал контакты клиники.

– Это же то, что нужно! – просиял Кристиан. – Почему ты раньше об этом молчала?

– Сама не знаю, – Женя пожала плечами. – Было как-то не до того. Ты сходишь со мной?

– Конечно!

* * *

В небольшом холле пахло цитрусами и негромко играла музыка. Кристиан и Женя присели на симпатичный бежевый диванчик напротив двери с элегантно оформленной золотой табличкой: «Колетт Брюи, магистр клинической психологии и психопатологии».

Несмотря на то что на приём была записана Женя, встретившая их девушка-администратор больше внимания уделяла Кристиану. Рассыпалась в дежурных вежливостях, даже поинтересовалась, как они добрались.

«Светится, словно новогодняя ёлка, – сперва недовольно подумала про неё Женя, а потом одёрнула себя. – Ну и пусть светится, всё нормально! Кристиан – и правда красавчик. Вдруг ему нравятся блондинки…»

Но, кажется, он не заинтересовался ни цветом волос, ни обаятельной улыбкой.

– Ты уверена, что дальше справишься сама? – Он с тревогой смотрел на Женю, словно она прямо здесь и сейчас может закатить истерику или упасть в обморок.