Костры на алтарях

— Однажды на Пасху я оказался в Новом Орлеане. И увидел миллион человек, собравшихся на площади перед храмом Иисуса Лоа. Миллион, камрад, целый миллион. Поверь, это невероятное зрелище. А уж какие испытываешь чувства… Сопричастность, вера, единый порыв…

— В Мекке собирается больше людей, — заметил прихожанин. — Но это не повод…

— Мекка не имеет отношения к Христу.

— Католическое Вуду тоже.

— Тогда почему к Мботе ушла целая ватага кардиналов?

— Вы сами сказали, что человек слаб.

— А потому идет туда, где сила.

Прихожанин отшатнулся. Эта фраза ударила его сильнее, чем признание гостя в том, что он преступник.

— Не волнуйтесь, камрад, — рассмеялся визитер, — я не стал еретиком, не принял причастие из рук хунгана. Хотя, не скрою, посещал проповеди вудуистов.

— Зачем?

— Хотел узнать, хотел понять… Но убедился только в том, что они толкуют слово Господа еще шире, чем наши пастыри. При этом у них есть сила, которую мы куда-то подевали.

— Я хочу сказать…

Но гость не позволил прихожанину продолжить.

— А потом мне в руки попала странная книга. Ее написал человек, который лично знал высших иерархов всех современных религий, представляете? Всех. Он рассказал о сделках, которые Ватикан заключал с мусульманами. Рассказал о том, как поднималось Католическое Вуду. О китайцах… И даже о тех, чья религия давным-давно считается мертвой. Он много чего рассказал.

— Ее опубликовали?

— До нее никак не могут добраться, камрад, — весело прищурился визитер. — Убивают всех, кто к ней прикоснулся.

— Кто убивает?

— Те, о ком он писал. И на этой книге уже столько крови, что можно не сомневаться: все, что в ней написано, — правда.

— И вы окончательно потеряли веру?

— Нет, камрад, я окончательно понял, что был прав в своей ненависти к так называемым слугам Господа нашего. Они выхолостили веру. Они, и никто другой. У них было все, и они все потеряли. Жалкие обманщики, которые…

— Я попросил бы вас не говорить обо всех священниках.

Просьба прозвучала настолько твердо, что распаленный гость осекся.

— Хорошо. — Пауза. — Ты прав, я видел достойных святых отцов. Но к ним я испытываю жалость. Пытаюсь их спасти…

— Как?

Визитер не ответил. Поднялся со скамьи и протянул прихожанину руку:

— Прощай, камрад. Спасибо, что выслушал.

Поколебавшись, мужчина пожал ладонь гостя, но задержал рукопожатие и негромко поинтересовался:

— Можно задать вопрос?

— Конечно.

— Что вы здесь делали?

Несколько секунд визитер внимательно смотрел в глаза прихожанина, а затем медленно ответил:

— Пытался кое-что найти.

— Что?

Еще одна пауза.

— Себя.

— Хороший ответ, камрад, — покачал головой прихожанин. — Очень хороший ответ.

* * *

анклав: Москва

территория: Болото

третий уровень Третьего кольца

город на ладони

Третье кольцо — многоярусная дорога, окружающая центр Анклава Москва, — не считалось официальной границей Болота. В некоторых местах территория выходила за него, в некоторых, наоборот, соседние районы наползали внутрь окруженной Третьим зоны, а Федеральный Центр, к примеру, и вовсе располагался посреди Болота, этакий маленький анклав государственности внутри территории, находящейся на независимой территории… Одним словом: черт ногу сломит в этих официальных определениях! Короче, Федеральный Центр торчал посреди Болота, границы которого в основном определялись Третьим кольцом. По предпоследнему уровню кольца — самый верхний, четвертый, еще не был достроен — мчался алый «Судзуки Плутон», в двигатель которого, форсированного по технологии «шаттл», впряглось бессчетное количество лошадей. Поток машин не был плотным — все-таки глубокая ночь, а потому одинокий байкер не ограничивал себя в скорости, кометой пролетая мимо редких мобилей. Казалось, он поставил себе целью набрать первую космическую и, оторвавшись от асфальта, рвануть в ночное небо, протаранив Луну и разметав ее осколки среди потревоженных звезд.

Казалось…

Четыре круга по кольцу вдули в кровь Патриции нужное количество адреналина. Не вымотали, но наполнили приятной усталостью. Девушка сбросила скорость, остановилась на аварийной площадке, дала бортовому компьютеру приказ на трансформацию, закурила и отошла к ограждению, задумчиво разглядывая залитый ночными огнями Анклав.