Костры на алтарях

«Необходимо пройти по дорожке, что идет между колодцем и деревом…» — вспомнил сидящий у ограды Вим.

Он не видел амулет, но ощущение было таким, словно камень раскалился докрасна.

— Я иду вперед.

И понял, что сделать это не так-то просто. Руки, ноги… все тело вдруг стало легким, невесомым и непослушным. Дорадо превратился в воздушный шарик. Он не чувствовал тяжести, ограничения свободы, но едва-едва владел собой. Каждое движение требовало неимоверных усилий. Попробуйте схватить пушинку, попробуйте бросить ее, попробуйте ею стать.

Но была боль от обжигающе горячего амулета. И эта боль заставляла Вима бороться.

Короткий шаг. Еще один, чуть длиннее. Затем еще… Дорадо не оглядывался по сторонам, не следил за обстановкой вокруг — для этого у него попросту не было сил. Он полностью сосредоточился на том, чтобы достичь дорожки. Еще шаг. Еще! Вим рухнул на теплый бетон, с наслаждением почувствовав, что тело вернуло привычную тяжесть.

— Ни хрена себе!

— Что у тебя? Почему молчал?

— Потом расскажу!

— Амулет выбросил?

— Нет.

«Предмет А» остыл мгновенно. Стоило Дорадо оказаться на дорожке, как камень молниеносно стал холодным, и лишь саднил нанесенный им ожог.

«Пройти мимо дерева и колодца? Ну-ну…»

Вим вскочил на ноги.

— Я иду к дому.

— Ты отстал от графика, — предупредил Сорок Два. — И у нас появилась проблема.

— Какая?

— Из Мюнхена вылетел вертолет. Держит курс прямо на нас. Возможно, это совпадение…

— Сколько ему лететь? — оборвал напарника Вим.

— Не меньше двадцати минут.

— Успею!

Как и обещала инструкция, дорожка вывела Дорадо к задней двери дома.

— Входи!

— Она открыта!

— Упс!

Прервать задание? Инструкция Кодацци ничего не говорила об открытых или закрытых дверях, но при чем здесь инструкция? Элементарная логика: если хозяин уединенно расположенной виллы надолго уехал, он наверняка закроет все двери. Почему приоткрыта задняя?

Пистолеты сами скользнули в руки.

«Входить или нет?»

— Девятка, вертолет… — напомнил Сорок Два.

— А что вокруг?

— Не знаю, — не часто услышишь такой ответ от Сорок Два. — Охранная система дома не имеет выхода в сеть, я не могу к ней подключиться.

— Похоже, нас опередили.

— Отступаем?

Но Вим уже вошел в дом.

— Докладывает поисковая группа! Мы обнаружили «Пост Три»! Все офицеры убиты! Повторяю: все офицеры убиты выстрелами в голову!

В голосе полицейского проскользнули панические нотки.

Да уж, не спецназовец. Испугался обычной нештатной ситуации. Впрочем, это Хамад может назвать происходящее «обычным», а сообщивший о смерти друзей парень, вполне возможно, еще вчера пил с погибшими чай или играл в нарды.

— Общая тревога! — быстро произнес Аль-Гамби и посмотрел на пилота.

— Двадцать минут. — Летчик и так делал все, что мог, выжимая из машины максимум скорости. — Быстрее не успеем.

— Спецназ — двадцать минут. Убиты трое полицейских. Открывать огонь без предупреждения.

— Мы готовы, Хамад.

Переключение на Мюнхен, на центр оперативного управления Европола.

— Говорит майор Аль-Гамби, директива 1224, мне срочно необходима поддержка! — Времени на любезности не было. — Три вертолета для поиска с воздуха и не меньше пятидесяти человек для прочесывания местности! Пришлите сюда весь спецназ, что у вас есть!

Хамад сжал кулаки:

«Ты меня опередил, гаденыш, но уйти тебе я не дам!»

Вышедший на опушку человек казался образцом спокойствия и деловитости. Комбинезон армейского образца делал его фигуру расплывчатой, мешал ее с красками осеннего леса, не поймешь — мужчина или женщина? Лицо скрывает наномаска, на руках — тонкие кожаные перчатки. Маленький ранец на спине, длинный сверток в левой руке, движения аккуратны и точны.

Оказавшись на опушке, человек присел у толстого дуба, размотал сверток, освободив от камуфляжной ткани дальнобойную «узала», по мнению многих — лучшую снайперскую винтовку в мире, — расправил сошки, залег, привычным движением слившись с оружием, и внимательно посмотрел в прицел.

Перед ним как на ладони лежала западная сторона поместья Банума.

Один «браунинг» смотрит в глубь дома, второй — на дверь, через которую только что прошел dd. Картинка перед глазами слегка размыта, ибо все внимание Вима переключилось на звуки. В подобных ситуациях, ожидая нападения в незнакомом помещении или полной темноте, Дорадо предпочитал ориентироваться на слух. На свой абсолютный музыкальный слух. Он сосредоточивался, иногда даже полностью закрывал глаза и рисовал окружающую картину ушами: едва уловимый стук шагов, шуршание одежды, шорох прижавшегося к стене тела… Уловив подозрительный звук, немедленно разворачивал тело в нужную сторону и открывал огонь. Во время тренировок в полной темноте Дорадо выбивал восемь из десяти — вполне приемлемо. Однако сейчас он предпочел закрыть глаза не полностью, а потому какая-то картинка была. Размытая, но тем не менее.