— Гибель Урзака! — Ляо очень редко позволял себе перебивать Председателя, но сейчас был именно такой случай. — Кто еще мог его убить? И опять в Москве!
— Вы могли бы убить Урзака?
— Если бы очень постарался, — медленно ответил старик. — Но это была бы схватка с непредсказуемым финалом.
— И тем не менее могли бы?
— Да, — признался Ляо.
— Шейхи?
— Вполне возможно.
— Монсеньоры Вуду?
— Вероятно.
— Индусы?
Старик промолчал.
— Вот и ответ на ваш вопрос. — Председатель снова вздохнул. — Гибель Урзака не является фактом, доказывающим существование Чудовища. А нейкисты уже стоят на пороге. И если бы не ваши действия, друг, мы бы находились в гораздо лучшем положении: спокойно наблюдали, как ломщики громят Исламский Союз, и имели бы возможность торговаться, когда европейцы обратились бы к нам за помощью в борьбе с нейкизмом. Вместо этого мы — потерпевшая сторона. Мы продемонстрировали незащищенность от ломщиков, свою слабость и разозлили арабов действиями на их территории. — Председатель выдержал красноречивую паузу. — Признаться, друг, я поражен тем, сколь грубо вы сыграли.
Ляо пропустил упрек мимо ушей. Сейчас его интересовало только одно — продолжение операции.
— Книга Урзака докажет мою правоту, я прошу разрешения продолжить ее поиски.
— Министерство иностранных дел получило приказ убедить власти Исламского Союза в том, что все произошедшее — трагическое недоразумение. Через час к султану вылетает мой личный посланник, перед которым стоит та же самая задача. Я запрещаю вам продолжать охоту за книгой. Это приказ, друг.
— Чудовище обязательно отправится за книгой, — негромко произнес старик. — Сначала оно будет действовать скрытно, сочтет, что это ловушка, все проверит, а когда поймет, что книга действительно существует, обязательно вступит в игру. Я не смог отыскать его с помощью Тао, я не смог отыскать его с помощью Урзака, теперь я хочу использовать книгу, как ловушку.
— Вы должны отступить, друг.
— Нет!
Председатель сделал вид, что не услышал выкрик генерала.
— И еще я хочу, чтобы вы отправились в отпуск, друг. На месяц. Начиная с завтрашнего дня.
Ляо понял, что проиграл. И еще понял, что Председатель его спас: наверняка на совещании предлагали отправить потерпевшего поражение разведчика в отставку — врагов у него хватает. Но он отделался всего лишь отпуском. Временным отстранением от дел.
— Поезжайте к морю, друг, отдохните.
— Я имею право на последнюю просьбу? — горько усмехнулся генерал.
— Да.
— Арабы поместили в сети несколько сообщений, смысл которых в том, что они готовы выкупить книгу у похитителей. Арабы предполагают, что нас всех обвел вокруг пальца некий ловкий наемник, неведомым образом прознавший о ценности мемуаров Урзака и рискнувший заработать на них.
— Подобное предположение не делает вам чести, — заметил Председатель. — Вас, столь опытного разведчика, обыграл одиночка?
— О моей квалификации вам расскажут мои недруги, — хмуро ответил старик. — Сейчас же я прошу одного: следить за происходящим и, если будет объявлен аукцион, принять в нем участие. И дать такую цену, чтобы победить.
— Я подумаю, — пообещал Председатель.
— Я знаю, что сейчас мои позиции слабы, но мне нужна книга не для их подкрепления. Все мои помыслы устремлены на благо Китая.
— Я не сомневаюсь в вашем патриотизме, друг, — произнес Председатель. — Если аукцион состоится, мы примем в нем участие.
— Считала себя самой умной?
— Я нигде не светилась!
— Тогда почему все ищут твою пластиковую башку?
— А может, это ты их привел! Может, китайцы тебя уже взяли и ты нас сдал!
— Тогда бы тебя уже допрашивали, дура!
Хала умолкла, некоторое время просто сидела у стены, уткнувшись лицом в колени, затем подняла голову и проворчала:
— Я никогда не ходила на встречи. Иногда прикрывала Чезаре, но и только.
— Они могли вас выследить, — примирительным тоном ответил Дорадо. — Как вы меня.
— Чезаре вел себя очень осторожно. И, в отличие от тебя, всегда оглядывался.
— Не следует недооценивать противника.
— Тоже правильно… — Девушка вздохнула. — Нам повезло.
— Верно, — согласился Вим. — Хорошо, что они передрались друг с другом.
— Китайцы с полицией?
— Черт его знает, кто с кем. Поднебесники там были точно, а другие… Не все ли равно, кто они?
— Пожалуй, ты прав. Сейчас это не важно.