Костры на башнях

— Чего ты сюда приперлась, дура?! — гаркнул Асхат, изменившись в лице, — С ума сошла? Ну-ка, топай отсюда быстрее…

Глаза девушки тотчас наполнились слезами от обиды: она старалась, спешила, по всему селу продукты по крохам собирала, чтобы хоть что-то принести бойцам поесть. И вот за эту заботу такая неблагодарность от родного брата…

Она повернулась и пошла прочь.

— Стой! — крикнул Асхат. — Ступай в башню. Вон в ту, что наверху. Боец там наш тяжело раненный. Может быть, сможешь ему чем-нибудь помочь. А здесь чтоб не появлялась больше. Слышишь, как свистят пули!

…Вторые сутки шел бой, вторые сутки немцы не могли сломить сопротивление небольшой группы наших бойцов, запивших надежную позицию. Они начинали штурмовать с раннего утра, и бои продолжались до темноты: ночью фашисты отдыхали.

Бойцы, однако, не покидали траншею, спали урывками, поочередно. Зангиев, Измаилов и Николаев, патрулируя возле башен, решили несколько углубиться в ущелье, до той расселины, по которой немцы взбирались вверх, к позициям отделения Аргуданова. Трупы своих солдат немцы уже убрали, зато оружия оставили немало. Бойцы прихватили с собой трофейные пулемет, три автомата и несколько обойм с патронами.

— Может, нам спуститься ниже… — предложил Зелимхан.

— Туда не пройти, — остудил его Махар. — Немцы наверняка засаду оставили.

— То-то и оно, — пожалел Никола.

…Асхат глянул на дно траншеи — у ног его лежали три последние гранаты, всего три. Запасы гранат, которые Аргуданов уважительно называл «резервом главного командования», иссякали, как ни старался Асхат применять их в самых крайних случаях.

Немцы тем временем один за другим начали карабкаться по неустойчивой щебенке наверх, накапливаясь в расселине для нового штурма.

— Бросай гранату! — не сдержался Махар, нервы его сдавали.

Он поражался хладнокровию Асхата — брат Заиры менялся не по дням, а по часам. Вроде бы мешковатый в первые дни боевых действий, он незаметно превратился в энергичного, смышленого командира.

— Не время еще, не время, — твердил Аргуданов сурово, будто сдерживал себя, чтобы как можно экономнее распорядиться последними запасами боеприпасов. — Как видно, комбат Хачури нас совсем позабыл.

— Может быть, и они попали в переплет? — предположил Махар.

Он метился в немца, который нетерпеливо вскакивал и ложился — должно быть, никак не мог дождаться атаки.

— Все может быть, — ответил Асхат.

Зангиеву уже было не до разговоров: он не хотел промахнуться — каждый патрон теперь на счету. Наконец улучив момент, выстрелил и уложил немца. Ну-ка, не будет гад вскакивать более. Но тут поднялся офицер и что-то крикливо скомандовал. Солдаты, как бегуны на старте, поднялись одновременно и рванулись в атаку по открытой, незащищенной местности.

— Ну вот, теперь пора!

Граната Аргуданова оборвала штурм сразу же — одних отбросило взрывом в сторону, другие упали животом в грязь.

Но наверх продолжали карабкаться новые группы. Фашисты пытались наступать сразу большими силами.

Асхат снова посмотрел на дно траншеи — у его ног оставались две гранаты.

— Что-то затевают фрицы. Тебе не кажется? — спросил он Махара устало, его заросшее щетиной лицо было потным и грязным. — Надо поторопить их, чтоб одной гранатой управиться… Эх, жаль, запасы кончаются! Надо что-то придумать. Солдатскую смекалку проявить. Чего молчишь?

— Что тут придумаешь? — спросил Махар.

— Вот и я хочу у тебя узнать. Одна голова хорошо, а две…

Не дождавшись от Зангиева совета, он предложил:

— Ну-ка, бери камень. Бросай как можно дальше. Чтоб в расселину угодить.

— Собак будем разгонять? — опешил Махар, он не поверил, что Аргуданов предлагает такое серьезно.

— Собак, да еще каких. Псов-рыцарей. Двуногих шакалов, — в сердцах сказал Асхат. — Давай-давай! — Он нагнулся, взял гранату. — Пусть думают, что наши запасы кончились. Ну, чего медлишь? Действуй!

Камни были под рукой, лежали перед ними на бруствере траншеи. Махар схватил один из них, подержал на весу, будто взвешивая, а потом бросил в расселину.

— Смотри-ка, далеко и метко, — одобрил Асхат. — Ну-ка, еще! Не клюют что-то гады. Бросай, чего ждешь?!

— Да ничего это не даст.

— Даст! Бросай!

Зангиев схватил еще один камень и тоже бросил со снайперской точностью. Не дожидаясь команды Аргуданова, бросил третий.

Подождали.

— Ну! Вперед, псы-рыцари! — кричал с ненавистью Асхат. — Чего хвосты поджали!

И вдруг немцы, словно услышав команду Аргуданова, поднялись во весь рост с твердой уверенностью в том, что у советских бойцов кончились боеприпасы.

— Смотри-ка, клюнули! Надо же! — возликовал Махар простодушно, как будто совершил нечто очень важное.

Асхат бросил гранату и, угодив в гущу врагов, с удовлетворением отметил:

— Теперь они не скоро решатся атаковать. — И вытер рукавом бушлата потный лоб.

Время от времени строчил трофейный немецкий пулемет в руках Измаилова. Экономно расходовали боеприпасы и другие бойцы, и тем не менее они были на исходе.

— Продержимся… — стиснул зубы Асхат.