Кот, Дьявол и Ли Фонтана (ЛП)

Ни один из других мужчин не беспокоился. Поблизости, где он видел, как парни спали, их обложки были отброшены назад, голая нога или голая рука, прилегающая к койке на койке, спящий счастливо, храбро и храбро, - как содержание человека, как пленный зверь.

Ну, черт возьми, он уйдет отсюда завтра. Оставьте холод позади. Он отправился бы на юг в жаркую пустыню, где он мог бы испечь за сорок двадцать градусов солнца, впитать всю жару, которую хотел.

Его идея заключалась в том, чтобы немного поработать в Блайт, в пустыне в Южной Калифорнии, как сказал его закон об условно-досрочном освобождении, но остаться на некоторое время, а затем передать условно-досрочное освобождение, вытащить еще одну работу и отправиться в Мексику с хорошим прикрытием далеко. Он хотел денег на свои последние, летние годы, он не собирался заканчивать нищим, без денег для своих нужд, этот страх всегда был с ним; как бы то ни было, он хотел что-то сделать. Несколько сотен тысяч были тем, что он имел в виду, достаточно, чтобы жить комфортно на оставшуюся часть его жизни, как бы долго это ни было.

Кто знал, как только он вышел из этого влажного холода, спустился в жаркую пустыню и получил себе наличные деньги, как только он поселился в своем собственном месте, возможно, эмфизема станет лучше, как это иногда бывает, когда ему было удобно и не подчеркнул. Черт, может, он забудет о смерти, может быть, он будет жить вечно.

Его письменные инструкции об условно-досрочном освобождении должны были сесть с поезда в Сан-Бернардино, прежде чем отправиться в Блайт, записаться туда с офицером по условно-досрочному освобождению. Может быть, он это сделает, и, возможно, не будет. Может быть, просто оставайтесь на дребезжах, пока он не ударит по Блайт, идите прямо на работу, как это было, расскажите офицеру условно-досрочного освобождения, когда он появился через несколько недель, что он забыл об остановке или, может быть, он потерял бумагу, давая ему такие приказы.

Работа в Блайт должна была быть постоянной, но даже если бы его старый бегущий партнер устроил это для него, они оба знали, что Ли не собирался работать на овощных полях до конца его условно-досрочного освобождения. Это была работа мигрантов, им очень нравилось, как горячая, тяжелая работа была прекрасна или они не переставали скользить через границу, прячась в сундуках шатких старых автомобилей, наполовину задушенных до смерти, направляясь в Штаты, мужчины, желающие заплатить и лучше, чем дома.

Он хотел поработать на ранчо несколько недель, поэтому он хорошо выглядел на доске условно-досрочного освобождения, подходил к нему, выложил план, чтобы положить деньги на наличные деньги. Вытащите это, и он будет там, богатый снова, и не заботится о нем. Одна большая работа, одна хорошая прогулка, затем вниз по границе, где он заберет маленький дом из глины и немного земли на несколько баксов, достаточно, чтобы пасти пару лошадей. Найдите немного se? Orita, чтобы приготовить для него и позаботиться о его потребностях, жить на лепешках, хороших горячих мексиканских блюдах. Может быть, последняя трещина в хорошей, горячей мексиканской любви. Если бы он все еще мог справиться с таким волнением. Ему не нравилось думать о том, как годы лежат на нем. Даже его дух казался плоским, измученным, не огненным, как когда он был молод. Он выдавал, его тело выдавало, болит и скованность,

Но у него не было выбора. Еще одна большая работа, или просто отмирать до ничего, как старая лошадь, оказалась на бесплодной, безжизненной земле и ушла, чтобы умереть с голоду.

Он тоже задавался вопросом, будет ли он до современных способов. Он выходил из тюрьмы в мир, которого он больше не знал, мир более гладких, более быстрых автомобилей, чем он привык. Быстрые дизельные поезда, что ни один человек на лошадях не мог бы остановить то, как вы могли остановить паровоз, то, как он это делал, и его дедушка перед ним, ни один из них никогда не ожидал, что паровые поезда вымерли, и новый вид поезда взять на себя рельсы. В прежние времена, в Лос-Анджелесе, вакерос обычно гонял своих лошадей против паровых поездов, их пони быстрее в спринте, но локомотив взял на себя дистанцию, оставив гонщиков позади. С этими новыми поездами у всадника не было шанса. Это были 40-е годы, все быстро и скользко, как он никогда не думал, мир превратился в место, которое он не знал, и, по правде говоря, не хотел знать. Чистые чикагские банды все подтолкнули в свои причудливые костюмы и смазанные волосы, их мощные пулеметы и большие причудливые машины, их стальной контроль всего города. Большое преступление, сбивающее миллионы долларов, а не простые грабежи одного-на-один, к которым привык Ли.