Кот госпожи Брюховец

Павел Миронович виноватым не выглядел. Профессиональный нюх Вирхова не уловил и следа винных паров.

– Где вы изволили обретаться весь присутственный день?

Вирхов насупил плоские белесые брови и, тяжело дыша, опустился в свое кресло.

– Съездил в Бологое, – горделиво доложил Тернов. – Предупредить не успел, едва на поезд вскочил. Служащие Эрмитажа сообщили, что господин Глинский отбыл в имение князя Путятина.

– Это мне известно, – оборвал его Вирхов. – И что же вам удалось выяснить в Бологом?

– Ничего особенного, – замялся Тернов. – Только странно, что князь в нынешнем сезоне к раскопкам еще и не приступал.

– Что же здесь странного?

– Обычно господин Глинский вызывается к князю для экспертиз. А если ничего не выкопано, что же подвергать экспертизе?

– Ваше глубокомыслие весьма поверхностно, – снова оборвал своего помощника Вирхов. – Они могли договариваться на будущее. Кроме того, князь мог что-то купить у таких же коллекционеров и призвать специалиста для оценки.

– А может, он хотел оценить вещь, которую, наоборот, собирается продать? – подхватил Тернов. – Какой я дурак! Князь нуждается в деньгах. Имение в упадке.

– Вот видите, – смягчился Вирхов, – вариантов много. Если начнем перебирать все, жизни не хватит. А время не терпит. Надо включать интуицию.

– Я и пытаюсь. –Тернов провел рукой по взъерошенным волосам. Я походил вокруг да около усадьбы, поспрошал народец. Успел сесть на хвост господину Глинскому.

– Что за жаргон, милостивый государь? – посуровел следователь. –Выбирайте выражения. Как ваши слова понимать?

– В том же поезде, в котором ехал и я, следовал груз для князя – сундук с индийскими коврами. Мужичок в местном трактире проболтался, что хозяин ждет сундук – как прибудет, так и выдворят петербургского гостя.

– И он уже выехал из Бологого?

– Здесь, голубчик, в столице. Вместе со мной возвращался, в одном вагоне. Ночью прибыли. Я за ним проследил – на квартиру отправился. А я к вам.

Вирхов обхватил голову ладонями.

–И еще один моментец, – продолжал Тернов, – когда я сюда примчался, дежурный передал важный документ на ваше имя по делу в Воздухоплавательном парке. На словах сказал – принес какой-то молодой человек, назваться не пожелал. Оставил заявление. Обещал еще зайти.

Вирхов с неохотой перевел взгляд на синюю папку. Тяжело вздохнув, достал бумагу, исписанную мелким аккуратным почерком.

– По палеографическим признакам – свидетель из чиновников, – изрек Вирхов. – Больно все чистенько, ровненько, по линеечке...

Он погрузился в чтение. «Довожу до вашего сведения, что происшествие в Воздухоплавательном парке могло иметь под собой не ту причину, которую выдвигает официальное следствие. В деле могут быть замешаны международные организации, связанные с подготовкой зарубежного съезда террористических групп. Следует проверить сохранность банковских вложений купца второй гильдии Студенцова, что держит в Гостином дворе лавку ковровых изделий за № 49. Обратите внимание на полемику Ленина и Аксельрода».

– Что это такое? – отпрянул Вирхов. – Какой Ленин? Какой Аксельрод? Вы что-нибудь об этом знаете в силу своей прогрессивности?

– Э, да, слышал, – замялся Тернов, стараясь тщательно подобрать слова. – Полемика между социалистами в левой прессе... по земельному вопросу...

– Но при чем здесь отец Онуфрий? – Вирхов в ярости вскочил. – И воздушный шар?

– Не могу знать. – Тернов на всякий случай шагнул назад.

– Что за тип писал эту бумагу? Опять сумасшедший?

– По описанию курьера, – прошелестел Тернов, – интеллигентный юноша, приятной наружности, стеснительный...

– Не буйный, а тихий сумасшедший, – Вирхов рухнул в кресло. – Я навидался их на своем веку. Во всем виновата комета Боррелли. От нее на Землю мчатся микробы безумства.

– Мне кажется, в записке есть что-то здравое, – осторожно заметил Тернов. – Интересно, кому достанутся капиталы купца Студенцова после гибели его беспутного сынка? Может быть, купец завещает свои банковские вклады Ленину с Аксельродом?

– Что здесь здравого? – Вирхов негодующе уставился на кандидата. – Вас самого следует отправить на экспертизу к Николаю Чудотворцу...

– А где хранит свои капиталы Студенцов? – не уступал Тернов. – Не в кубышке же!

– Вот и выясните, батенька, выясните. – Вирхов махнул рукой. – Ковры его индийские обследуйте, может быть, он их сплавляет за границу, а в них контрабандой социалистов перевозит?

Тернов обиделся. Да, конечно, он виноват, предавшись разгулу с Дашкой, но это было позавчера. Он постарался искупить свою вину! И Эрмитаж облазил, и в Бологое съездил, и кое-что интересное узнал, и версии выдвигает, посреди ночи служебными проблемами занимается – и все мало старому брюзге!

– Могу ли я идти? – Кандидат надул губы.