Кот и его Хозяин (СИ)

Меж тем время текло, и солнце неспешно погрузилось в белесую дымку на горизонте, привлекая к работе сестру-луну. Небо медленно перетекало от золотистых тонов к угрожающе-багряным, редкие полоски облачков на этом кровавом поле казались слегка бирюзовыми. Внизу, подомной, улицы заливались потоками сгущающихся теней. Мрачные покосившиеся громады зданий, укутанные в ореол бордовых лучей, теперь смотрелись ещё угрожающе, чем днём.

Развалины города погружались во мрак.

Я недовольно махнул хвостом. За целый день не удалось выследить ни одной хоть мало-мальски пригожей в еду зверюшки. Это было плохо. С того момента, как кончилась уцелевшая в ближайших домах еда, мне не перепало ни крошки. Видимо, придется вновь залегать спать на голодный желудок.

Чтоб тебя, Разодранная Зановеска!

Я уже хотел было развернуться к входу на чердак, как вдруг увидел в окне противоположного дома легкое движение. Это же... неужели?..

Прищурившись, я одновременно осторожно и нетерпеливо вгляделся в подступающие сумерки.

Ничего.

Прошла минута. Полторы. Две...

И тут прямо по балкону, ничего не опасаясь, пробежала серая тень. У края она замерла, наверное, принюхиваясь, метнулась назад, в укрытие

Так и есть! Наконец-то! Мышь!

Запомнив расположение добычи (окно первого этажа, третье слева от подъезда), я мягко спрыгнул на чердак, заваленный грудами давно никому не нужных вещей. Затем на второй, жилой, этаж и, уже не исхитряясь кульбитами, по сохранившейся лестнице на первый.

Не знаю, кто тут жил до Катастрофы. Не знаю, как жил. Знаю только, что теперь этот покосившийся, полу-обвалившийся, но с честью выдержавший все невзгоды дом теперь по праву принадлежит мне.

Метнувшись по коридору, засыпанному ошмётками когда-то голубых обоев, нырнул в узкую щель за опасно накренившимся деревянным шкафом, значительно сокращая себе путь.

Выскочив на улицу, я чуть было не нырнул обратно. Едкий запах смерти, боли и страха насквозь пропитал эти узкие улочки, навсегда проклятые собственными обитателями. Многие, очень многие нашли свое последнее пристанище тут, раздавленные камнями, задохнувшиеся пеплом, сожженные огнем. Или разодранные Тенями.

Но надо было спешить. Тьма уже вступала в свои права, а вышедшие на охоту Повелители Ночи не будут ждать, пока я закончу свои дела и спрячусь в подвале, где уже четыре дня горит мой Неугасимый Огонёк - из дырочки в газопроводной трубе просачивалось топливо, как-то подожжённое во время Катастрофы и теперь надежно охраняющее меня от ужасов Послекатастрофных Ночей.

С трудом пересилив себя, я сделал несколько осторожных шажков, после, наверное, слегка пообвыкнув, вновь затрусил к памятному окну. Ещё с высоты я отметил, что именно туда в своё время рухнула громадная бетонная плита, пробила острым углом асфальт, глубоко увязнув в земле. Оставалось не ясно, как она не рассыпалась в дребезги от страшного удара, но эта странность сейчас сослужит мне добрую службу.

Подобравшись поближе, я, цепляясь за торчащие по бокам исковерканные металлические штыри, легко, как по лесенке, вскарабкался на самый верх. Теперь, оказывается, я даже чуть выше оконного проёма.

Мгновение потоптавшись на месте, рассчитал траекторию, приготовился, замер в ожидании... чего?

Прыжок!

До изувеченного, наполовину осыпавшегося бетонного уступая я не долетел едва-едва, успев-таки уцепится за самый краешек когтями одной лапы. Вес тела, увеличенный силой прыжка, выворачивая пальцы больно ударил по заскользившим когтям. Панически дёрнувшись, закинул наверх вторую лапу, уцепился, подтянулся, перебирая передними конечностями втащил свою тушку наверх.

Фу, еле пронесло. Ещё бы чуть-чуть - и начинать бы мне всё сначала! Ну или сразу заканчивать - тут как повезёт с приземлением.

Осторожно выглядывать назад я не стал - нет времени. Снаружи стремительно темнело, а мне надо было ещё успеть выследить и поймать несчастного зверька. Ну, если так подумать, то это тут я - голодный и несчастный, так что...

Аш-ш-ш!! Ядрён Газон, как больно!

Отвлекшись на посторонние размышления, я не глянул вниз, за что, спрыгнув, и поплатился: напороться на осколки полуразвалившегося потолка удовольствие, я вам скажу, не из приятных. Впрочем, отбросив первую боль мне стали ясно - ничего страшного, всего-то пара царапин от особо острых осколков стекла, да несколько синяков. Первое - залижу, второе - переживу. За эти дни я понял, что такое настоящие мученья - уцелевшие две трети левого уха до сих пор отзывалось страшной болью на каждое движение, а небольшой (хотя, с чем сравнивать!) ожег на боку только-только начал зарастать новой шерсткой. Но не все это было главным - поднятый мною шум скорее всего насторожил чуткие ушки юркого зверька, а это страшнее всего!

Замерев на месте, я осторожно прислушался, затем вгляделся в мир, раскрасившийся чёрно-белыми тонами. Мышь пряталась за опрокинутым столом - видимо юркнула туда, услышав шум. Идиот! Нет, чтобы по-тихому, не привлекая внимания, со спины... А время-то не резиновое!