Кот, который читал справа налево

– У нас есть игра, – понизив голос, конфиденциально сообщил Квиллер, – в которую мы играем с этим словарем. Коко упражняет когти, а я добавляю по нескольку слов к своему лексикону. Это то, чего, понимаете, я не хотел бы выбалтывать в пресс-клубе.

Коки взглянула на него затуманенным взором.

– По-моему, вы прелесть, – сказала она. – Была бы счастлива как-нибудь сыграть в эту игру.

Когда Квиллер вернулся в этот вечер домой, было уже поздно; он устал. Девушки вроде Коки заставляли его осознавать, что он не столь молод, как когда-то.

Он отпирал дверь квартиры и нашаривал выключатель, когда увидел во мраке гостиной две красные точки. Они полыхали каким-то сверхъестественным светом. Он видывал такое и раньше, но каждый раз ударялся в панику.

– Коко! – крикнул он. – Это ты?

Включил свет – и таинственные огни в глазах Коко погасли.

Кот приблизился к нему, выгнув спину, изогнув хвост в форме вопросительного знака и с гневно топорчащимися усами. Он страстно и монотонно жаловался.

– Не сердись, – сказал Квиллер. – Небось уже подумал, что тебя бросили? Ты ни за что не поверишь – но мы гуляли, долго гуляли. Вот что предпочитают делать на свиданках леди-архитекторы – таскать тебя на прогулки, чтобы глазеть на архитектуру. Меня захороводили! – Он плюхнулся в кресло и сбросил ботинки, не развязывая шнурков. – Три часа сряду мы пялились на архитектуру: скученная застройка, невыигрышная строительная площадка, банальное расположение окон…

Коко раздраженно завывал возле его колен, и Квиллер поднял кота, перебросил его через плечо и похлопал по блестящему меху. Под шкурой он ощутил перекатывающиеся, напряженные мускулы – и Коко, изогнувшись, спрыгнул на пол.

– Что-нибудь не так? – спросил Квиллер.

– ЙЯУ-ЙЯУ, – сказал Коко.

Он подбежал к испанскому комоду, таившему в себе стереопроигрыватель. Это была массивная резная штукенция, покоившаяся на четырех карликовых ножках, смахивающих на сплюснутые хлебцы. Коко плюхнулся на пол прямо перед ней, вытянув одну лапу и тщетно пытаясь запустить ее подальше под комод; хвост его изогнулся, как ятаган.

Квиллер застонал. Он понял, что кот потерял свою самопальную мышку – связку сухих листьев мяты, вшитую в огрызок старого носка. Он точно знал, что этой ночью не заснет, пока мышь не будет возвращена ее владельцу. Поискал, чем бы пошуровать под комодом. Метлой? В кухонном чулане метелок не обнаружилось: горничные явно пользовались своим уборочным инструментом. Каминной кочергой? Но на «Вилле Веранда» камины не водились. Зонтиком? Но если у Нойтона и был зонтик, то он забрал его в Европу. Удилищем? Клюшкой для гольфа? Теннисной ракеткой? Но этот человек, казалось, не увлекался спортом. Чесалкой для спины? Обувным рожком на длинной ручке? Кларнетом? Брошенным костылем?

Коко у него под ногами издавал деспотические сиамские команды, ведь Квиллер искал его движимое имущество. Он тоскливо перебрал в уме все длинные тонкие орудия, которые могли бы пригодиться: древесную ветку, кнут, мухобойку…

В конце концов он улегся на пол. Распластавшись, подлез под низкий комод и осторожно извлек пенни, золотую сережку, оливковую косточку, мятый обрывок бумаги, несколько комочков пыли и, наконец, знакомый серый комок неопределенной формы.

Коко прыгнул на свою мышку, без особого интереса обнюхал ее и небрежно толкнул лапой. Она удрала обратно под испанский комод, а Коко удалился попить воды перед отходом ко сну.

Но Квиллер остался сидеть, куря трубку и размышляя о множестве вещей: о Коки и мускатных коктейлях, о «Любезной обители» и кружевном воротничке миссис Мидди, о мухобойке и происшествии на Теплой Топи. Тут же слазал в мусорную корзину и выудил оттуда скомканный лист бумаги, найденный под испанским комодом. На нем стояло только имя: «Арн Торвальдсон». Он снова бросил ее в корзину. А золотую сережку швырнул в ящик стола, к скрепкам.

Десять

На следующий день после похорон Квиллер позвонил Джорджу Вернигу Тейту и спросил, не может ли он зайти и вернуть книги по нефриту. Добавил, что всегда возвращает одолженные книги вовремя.

Тейт согласился – не то чтобы холодно, но и не радушно, и Квиллер смог представить себе гримасу, сопровождавшую этот тон.

– Как вы узнали этот номер? – спросил Тейт.

Квиллер быстро провел рукой по лицу, надеясь, что отвечает правильно:

– Кажется… да-да, этот номер мне дал Дэвид Лайк.

– Любопытно. Этот номер не внесен в телефонную книгу.

Квиллер убрал нойтоновскую записную книжку в ящик стола, погладил на счастье Коко и отправился на Теплую Топь в служебной машине «Прибоя». Шаг был рискованный, но он надеялся увидеть или услышать что-нибудь, что подкрепило бы его смутное подозрение, будто все было не совсем так, как представлялось в полицейском отчете.