Кот, который гуляет со мной

– Ромашка, бери ракетку и пошли, – скомандовал мне белозубый друг мой Саша, и я покорно поднялась и поплелась за ним. Бадминтонисты оживились. После серии утомительных упражнений, самым утомительным в коих была моя полная неспособность их выполнить, мы пошли играть. Собственно, это и было то, ради чего вся эта разношерстная толпа побросала свои дела, отреклась от семей, отказалась от самых разнообразных заманчивых предложений и собралась здесь, в полупустом зале бывшего завода. Поиграть.

– Саша, бери Ромашку в пару, – скомандовал тренер, и я могла поклясться, как волна облегчения прошла по кучке остальных бадминтонистов. Их лица просветлели, их щеки зарумянились. Никто не хочет играть с начинающим игроком, никому это не нужно. Я не могла понять, зачем это нужно Саше Гусеву. Когда-то давным-давно я считала (и даже отчасти надеялась), что нравлюсь ему, а он нравится мне. И это было бы хорошим объяснением всему – и тому, с какой готовностью он показывает мне, как держать ракетку, и тому, как часто прикасается ко мне, как терпеливо сносит все мои удары «мимо» – большинство моих ударов. Однако теперь я не знала, что и думать. Мы с Сашей были просто коллегами, просто друзьями, а он все так же махал рукой и беззаботно говорил:

– И не думай переживать, Ромашка. Все мажут поначалу. Подучишься – всем задашь жару.

– И жару, и пару! – с готовностью кивала я. Саша был игрок хороший, помешанный на игре, он носился по корту, как форменный модифицированный, прокачанный турбодизельный электровеник, и иногда у меня аж голова кружилась смотреть на это. Слишком быстро, слишком рваные траектории. Как он успевает?!

– Ромашка, бери! – кричит он мне. Я вздрагиваю, задираю голову и вижу: наша белая перьевая «птичка» взмыла под самую крышу и сейчас начнет приземление – прямиком на меня. Я делаю вдох, поднимаю ракетку наизготовку, прицеливаюсь, от напряжения чуть прижмуриваю глаза и – бам! – попадаю по волану краем ракетки, ее деревянной каймой. Звук разочаровывает: сухой и плоский, будто кто-то робко постучал в дверь. Когда по волану ударяет серединка ракеточной сетки, звук протяжный, гулкий, наполненный, очень приятный. Да, уж жахнула так жахнула. Не удар, пародия. Но последствие ошибки неожиданное: волан, сменив траекторию и скорость, падает на поле соперника. Как говорится, по ту сторону передовой линии. Я кричу как полоумная.

– Вот это да!

– Ромашка, зачетный удар, – смеется Саша. – Такое никогда не возьмешь. Слишком много идиотизма.

– Идиотизм – мое альтер эго, – улыбаюсь я. Игра продолжается. Потом еще одна, и еще. Партии в бадминтоне короткие, редко длятся дольше десяти минут. Играют до двадцати одного, розыгрыши быстрые. За одно занятие все успевают по сотне раз «махнуться» партнерами, поиграть в самых разных комбинациях, выиграть и проиграть. Но я сегодня – не переходящее знамя, я сегодня с Сашей, и ему можно только посочувствовать. Я вижу, что со мной ему играть куда труднее, чем без меня. Он держится, не жалуется.

– Ромашка, оставайся на сетке и попробуй отбить, что сможешь. У тебя получится!

– Ага, пятьдесят раз, – ворчу я.

– Не сможешь – не беда. Не слона разыгрываем…

Я пожимаю плечами.

– Саша, вот, допустим, настал такой день, и мы с тобой разыгрываем слона. И я взялась за ум и научилась всяким смешам да подрезкам.

– Срезкам.

– Срезкам. И вот – мы с тобой выигрываем слона. Что мы с ним будем делать? – Сашка хохочет, и мы идем играть с прекрасным настроением. Вернее, не играть, а проигрывать. Со мной выиграть невозможно. Я – как тот самый слон на хвосте. Я все невероятно замедляю, усложняю и лишаю последней надежды, Сашка терпит, но я вижу по его лицу, по напряжению скул, по тому, как он пытается добежать сразу до всех точек на корте в один и тот же момент, что он устал и зол. Мне его жаль, но я ничего не могу поделать. Он сам меня сюда притащил. Волан летит надо мной, в очередной раз наши очередные противники, справедливо понимая всю мою вероятностную бесполезность, пуляют «птичку» в мою сторону – куда бы я ни отошла. Я подпрыгиваю и пытаюсь достать до волана. Промахиваюсь, кто б сомневался.

– Аут! – кричит Саша. Я оборачиваюсь. Воланчик лежит чуть за чертой. Повезло. Но наши противники, юная нимфа по имени Даша и ветеран-любитель Петр, один из тех, что с перемотанными коленями, – они не согласны. Они проигрывают нам два очка – чудеса Сашиной изворотливости и бегучести, так что теперь они готовы биться за любое очко.

– Он ударился в линию.

– Ничего подобного, аут, – качает головой Саша.