Кот, который ходил сквозь стены

Открыть и закрыть скафандр в вакууме можно – думаю, легендарный Гудини сумел бы освоить такой трюк. Но этот придурок пытался нашарить свой пистолет, пока не вырубился, а потом захлебнулся вакуумом. Второй муж оказался чуть умнее и не стал лезть за оружием, решив забрать пистолет у партнера, когда тот откинул сандалии. И забрал, но слишком поздно, когда все уже закончилось, – он выпрямился как раз в тот момент, когда я пробирался к своему месту, прирезав последнего бандита.

И я обнаружил, что этот кретин тычет стволом мне в лицо.

Я вовсе не собирался ломать ему запястье, просто хотел его разоружить. Ударив тростью по стволу, чтобы отвести его в сторону, я попал по запястью. Затем поймал пистолет, сунул его за пояс скафандра, прошел вперед и упал на сиденье. Я не знал, насколько сильным оказалось повреждение, – возможно, все обошлось синяком, – но угрызений совести не испытывал. Если не хочешь, чтобы тебе сломали запястье, не тычь стволом мне в лицо. Особенно когда я устал и слишком возбужден.

Потом я собрался с силами и попытался помочь Гвен и Биллу.

Меньше всего мне хочется вспоминать о четвертой жертве – пятилетнем Игоре О’Туле.

Малыш сидел на заднем сиденье с матерью, а значит его убили не люди из лунохода – он был вне зоны обстрела. Лишь двое стрелков с суперпончика находились достаточно высоко, чтобы выпущенный ими заряд прошел через кабину водителя и попал в сидящего сзади. Более того, это мог быть только второй стрелок – первый был занят уничтожением бандитов. Потом пончик развернулся, и я увидел нацеленное на нас оружие, а затем вспышку; мгновение спустя я нажал на спуск и убил стрелка.

Я думал, он промахнулся. Если он стрелял в меня, так оно и было. Вряд ли он целился тщательно: зачем целиться в того, кто представляет наименьшую опасность, – в ребенка, фактически еще младенца, на заднем сиденье? Но увиденная мной вспышка сопровождала выстрел, который убил Игоря.

Если бы не смерть Игоря, я, возможно, испытывал бы смешанные чувства в отношении экипажа гигантского пончика – без их помощи мы наверняка не одержали бы верх. Но последний выстрел убедил меня, что они всего лишь уничтожали конкурентов, прежде чем перейти к своей главной задаче – угону «Услышь меня».

Я жалею лишь о том, что не прикончил четвертого с того пончика.

Но все эти мысли пришли потом, а тогда мы видели лишь мертвого ребенка. Закончив возиться с тетушкой, мы огляделись. Екатерина сидела молча, держа на руках тело сына. Я пригляделся внимательнее, желая понять, что случилось, – но внутри скафандра не может быть живого ребенка, если стекло полностью расплавилось. Я заковылял к Екатерине, но Гвен добралась до нее первой. Я остановился за спиной Гвен, и тут меня схватила за рукав леди Диана, пытавшаяся что-то сказать.

Мы соприкоснулись шлемами.

– Вы что-то сказали?

– Я требую, чтобы вы приказали водителю ехать дальше! Вы что, по-английски не понимаете?

Жаль, что она не обратилась с этим к Гвен – та высказалась бы куда образнее и лиричнее. Но я настолько устал, что лишь бросил:

– Заткнись и сядь, дура набитая!

Ответа я ждать не стал.

Леди Ди направилась вперед, но Билл не дал ей побеспокоить тетушку. Однако этого я уже не видел: когда я наклонился, пытаясь разглядеть, что случилось с ее супругом, который (чего я тогда не знал) убил себя с помощью собственного скафандра, его напарник попытался забрать у меня пистолет.

В ходе последовавшей борьбы я схватил его за (сломанное) запястье. Я не мог слышать его крик и видеть его лицо, но, судя по импровизированной пантомиме, мучения его были невыразимыми.

Могу сказать лишь одно: не тычьте стволом мне в лицо. Во мне сразу просыпается все самое худшее.

Я вернулся к Гвен и несчастной матери, и мы с Гвен соприкоснулись шлемами.

– Можно ей чем-нибудь помочь?

– Нет. Пока не доставим ее в гермозону, ничем. Да и потом – почти ничем.

– Что с остальными двоими?

Вероятно, дети плакали, но что делать, когда ничего не слышишь и не видишь?

– Ричард, думаю, лучше оставить их в покое. Не спускать с них глаз, но не трогать. Пока не доберемся до Конга.

– Да… до Конга. Кто такой Тэдди?

– Что?

– Тетя Лилибет сказала: «Машину может вести Тэдди».

– Думаю, она имела в виду стрелка. Ее племянника.

Я забрался на башенку, для чего пришлось выйти наружу, соблюдая меры предосторожности. Но мы не ошиблись – все нападавшие действительно были мертвы. Как и Тэдди, наш стрелок. Спустившись вниз, я вернулся в салон и сообщил Гвен и Биллу, что водителя-сменщика у нас нет.

– Билл, умеешь водить? – спросил я.

– Нет, сенатор. И вообще, я первый раз еду на этой штуке.

– Этого я и боялся. Что ж, я не сидел за рулем лунохода уже несколько лет, но знаю, как… Господи! Гвен, я не могу.

– Есть проблемы, дорогой?

Я вздохнул:

– Тут ножное управление, а моя вторая нога лежит возле сиденья. Мне никак ее не надеть… а с одной ногой я не смогу вести машину.

– Все в порядке, дорогой, – успокаивающе проговорила она. – Возьмешь на себя радио: думаю, нам придется подать сигнал бедствия. А я поведу.

– Ты умеешь водить это чудовище?