Кот, который ходил сквозь стены

Никакой магии. Электрическая катапульта – двигатель-генератор. Не важно, что она выглядит совсем иначе. В фазе ускорения она играет роль двигателя – электрическая энергия преобразуется в кинетическую. В фазе торможения она становится генератором – кинетическая энергия капсулы превращается в электрическую и сохраняется в шипстоуне. Затем та же самая энергия извлекается из шипстоуна, чтобы зашвырнуть капсулу обратно в Конг.

Дармовая закуска!

Не совсем. Остаются потери на гистерезис и прочие отклонения. Энтропия всегда растет – второй закон термодинамики не проведешь. Больше всего это напоминает рекуперативное торможение. Давным-давно было время, когда наземные машины ездили медленно и тормозили с помощью трения, грубо прикладывая силу. Потом какой-то умник сообразил, что вращающееся колесо можно остановить, обращаясь с ним как с генератором и заставляя платить за привилегию быть остановленным, – из него можно извлечь момент импульса и сохранить в «аккумуляторе» (раннем предшественнике шипстоунов).

Примерно то же самое происходит с капсулой из Конга – пересекая магнитные силовые линии на подлете к Луна-Сити, она генерирует чудовищную электродвижущую силу, которая останавливает капсулу и превращает кинетическую энергию в электрическую, сохраняемую затем в шипстоуне.

Но пассажиру обо всем этом знать не обязательно. Он просто полулежит в гамаке, наслаждаясь необычайно плавной поездкой.

Мы только что потратили три дня на то, чтобы проехать семьсот километров. Теперь мы преодолели полторы тысячи километров за восемнадцать минут.

Чтобы выйти из капсулы на станцию, пришлось проталкиваться сквозь толпу храмовников, ехавших в Конг и нетерпеливо ожидавших посадки. Я слышал, как кто-то из них сказал, что «они» (безликие «они», виноватые во всем) «могли бы пустить больше вагонов». Какой-то лунарь пытался объяснить, что этого сделать нельзя – в одном туннеле может находиться только одна капсула, либо в начале, либо в конце, либо посередине, в свободном полете. Но никак не две: это равносильно самоубийству.

Объяснение было встречено с откровенным недоверием. Похоже, гость никак не мог понять, что баллистический туннель является частной собственностью и никем не контролируется. Это стало ясно, когда лунарь наконец заявил:

– Если вам нужен другой туннель – пожалуйста! Стройте сами! У вас есть на это полное право, и никто вам не помешает. А если что-то не устраивает, возвращайтесь в Ливерпуль!

С его стороны это было не слишком вежливо – земляные черви всегда остаются земляными червями. Каждый год кто-нибудь из них гибнет, будучи не в силах понять, что Луна нисколько не похожа на Ливерпуль, или Денвер, или Буэнос-Айрес.

Мы прошли через шлюз, отделявший гермозону транспортной компании «Артемида» от городской гермозоны. У входа в туннель за шлюзом, висела табличка: «ПРОДАЖА КВИТАНЦИЙ НА ВОЗДУХ». Под ней сидел за столом мужчина, который по сравнению со мной был двойным инвалидом – его ноги заканчивались у коленей. Похоже, это ему не мешало – кроме воздуха, он продавал также журналы и конфеты, рекламировал экскурсии и демонстрировал вездесущее объявление: «ПРИНИМАЮ СТАВКИ».

Большинство людей проносились мимо него не останавливаясь. Билл собрался было поступить точно так же, но я его задержал.

– Эй, погоди, Билл!

– Сенатор, мне нужна вода, чтобы полить дерево.

– Все равно подожди. И перестань называть меня сенатором. Зови меня доктором. Доктор Ричард Эймс.

– Чего?

– Не важно, просто зови меня так, и все. Сейчас нам надо купить воздуха. Разве ты не покупал воздух в Конге?

Билл не покупал – он вошел в городскую гермозону, помогая тетушке, и никто не потребовал от него денег.

– Что ж, тебе надо было заплатить. Заметил, что Гретхен рассчиталась за всех нас в «Счастливом драконе»? А теперь мы заплатим здесь, но не за одну ночь, а за продолжительное время. Подожди здесь.

Я подошел к столу и обратился к продавцу:

– Здравствуйте. Вы продаете воздух?

Тот оторвался от кроссворда, который заполнял, и окинул меня взглядом.

– Для вас – бесплатно. Вы заплатили при покупке билета.

– Не совсем, – ответил я. – Я лунарь, приятель, и возвращаюсь домой. С женой и одним иждивенцем. Мне нужен воздух на троих.

– Хорошая попытка, но ничего не выйдет. Даже если вы сейчас купите квитанцию гражданина, на цены для граждан можете не рассчитывать – на вас посмотрят и сдерут как с туристов. Если хотите продлить визу, идите в мэрию. С вас возьмут плату за воздух, покрывающую все дополнительные дни. И хватит об этом, пока я не решил обвести вас вокруг пальца.

– Похоже, вас нелегко убедить, друг мой. – Я достал паспорт, взглянул на него, удостоверившись, что там стоит имя «Ричард Эймс», и протянул его торговцу. – Я отсутствовал несколько лет. Если из-за этого я выгляжу как землеройка, мне очень жаль. Но прошу обратить внимание на место моего рождения.

Взглянув на паспорт, торговец вернул его мне.

– Ладно, лунарь, вы меня одурачили. Говорите, вас трое? Надолго?

– У меня пока нет определенных планов. Каким будет самый короткий срок, если платить по цене для постоянных жителей?