Читаем Кот, который ходил сквозь стены полностью

Кот, который ходил сквозь стены

— Знаешь, малышка, я о тебе самого лучшего мнения. Ты заботишься о своем муже. И о кошках. И о других людях. Гм… нет, это не мое дело.

— Говори, любимый, или я начну щекотаться.

— Не угрожай мне, а то поколочу.

— На твой страх и риск — я умею кусаться. Послушай, Ричард, я ждала этого вопроса. Мы впервые оказались наедине, и тебе хочется знать, как похотливая старуха Хейзел хранила верность мужу два мучительных года. Скорее всего, ты в это не веришь, но ничего не говоришь из вежливости.

— Черт бы тебя побрал! Послушай, любовь моя, я лунарь со своими лунарскими ценностями. Решения насчет любви и секса принимают наши дамы, а мы, мужчины, соглашаемся с ними. Только так можно быть счастливым. Если хочешь немножко похвастаться, валяй. Если нет, давай сменим тему. Но не обвиняй меня в пороках, свойственных землеройкам.

— Ричард, ты больше всего злишь меня тогда, когда пытаешься поступать благоразумно.

— Хочешь, устрою тебе допрос?

— Было бы весьма любезно с твоей стороны.

— Повтори три раза.

— Повторяю три раза, и то, что я повторяю три раза, — правда.

— Ты заглянула в конец книги. Ладно, перехожу к сути. Ты из Семейства Лонгов.

У нее перехватило дыхание.

— С чего ты взял?

— Не знаю. Нет, правда, не знаю — множество мелочей, каждая из которых ничего не значит и которые я даже толком не запомнил. Но сегодня вечером, разговаривая с Джейком, я понял, что воспринимаю этот факт как данность. Я ошибаюсь?

— Нет, ты прав, — вздохнула она. — Но я не хотела вываливать это на тебя прямо сейчас. Видишь ли… я получила отпуск от Семейства и сейчас к нему не принадлежу. Но я собиралась признаться тебе в другом.

— Подожди секунду. Джейк — один из твоих мужей?

— Да. Но не забывай, что я в отпуске.

— Надолго?

— Пока смерть не разлучит нас! Именно это я пообещала тебе в «Золотом правиле». Ричард, в исторических хрониках говорится, что мы с тобой поженились во время поворотного события… и я попросила Семейство о разводе, а также взяла отпуск. Но он может оказаться окончательным — они знают это, и я тоже знаю. Ричард, я была здесь каждую ночь, в смысле каждую терцианскую ночь — тридцать семь раз… но никогда не спала с Семейством. Я… обычно спала с Ся и Чой-Му. С ними мне было хорошо, — улыбнулась она. — Но ни с одним Лонгом, ни с мужчиной, ни с женщиной. По-своему я оставалась верна тебе.

— Не понимаю, зачем подвергать себя лишениям. Получается, что ты еще и одна из жен Лазаруса Лонга — в отпуске, но все-таки жена. Злобный старый скряга! Эй, а может, он ко мне ревнует? Черт побери, это не только возможно, но и весьма вероятно. Однозначно! Он не лунарь, и не в его обычае принимать «выбор дамы». И он родом из цивилизации, где ревность являлась самой массовой формой душевного расстройства. Конечно! Вот ведь сукин сын!

— Нет, Ричард.

— Так я и поверил!

— Ричард, ревность Лазаруса угасла много поколений назад… а я была замужем за ним тринадцать лет и вправе судить о нем. Нет, дорогой, он просто беспокоится. Он беспокоится обо мне и о тебе, зная, насколько это опасно, — беспокоится обо всем Семействе и обо всем Терциусе. Ему известно, насколько опасен мультиверсум. Он посвятил свою жизнь и свое богатство тому, чтобы его народ был в безопасности.

— Что ж… жаль, что при этом он не может быть чуть более вежливым. Учтивым. Любезным.

— Мне тоже жаль. Возьми котенка, я отолью. Голосую за то, чтобы потом немного поспать.

— И я тоже. И то и другое. До чего же здорово выбраться из постели и пройтись до туалета, не прыгая на одной ноге!

Мы лежали в темноте, прижавшись друг к другу. Голова Хейзел лежала на моем плече, котенок бродил по постели. Мы уже почти заснули, когда она пробормотала:

— Ричард… я забыла… Эзра…

— Что забыла?

— Его ноги. Когда… он впервые пошел на них… с костылями. Кажется, три дня назад… для меня — около трех месяцев. Мы с Ся поздравили Эзру… в позиции лежа.

— Это лучший способ.

— Забрали его к себе в постель. И основательно вымотали.

— Молодцы, девочки. Что еще нового?

Казалось, она заснула, но потом едва слышно пробормотала:

— Вайоминг…

— Что, дорогая?

— Вайо, моя дочь. Девочка, игравшая в фонтане… помнишь?

— Да-да! Это твоя? Здорово!

— Утром познакомишься с ней. Ее назвали в честь… мамы Вайо. Лазарус…

— Дочь Лазаруса?

— Вероятно. Так говорит Иштар. У него наверняка была масса… возможностей.

Я попытался вернуть в памяти лицо девочки — феи с огненно-рыжими волосами.