Кот, который ходил сквозь стены

— Я не против, но не понимаю твоей арифметики. И как мы будем праздновать? Устроим роскошный завтрак? Или вернемся в постель?

— И то и другое. Плюс особая награда. Но сперва поедим. Что касается моей арифметики — сегодня наш юбилей, потому что мы женаты ровно неделю. Да, я знаю, что для тебя прошли два года…

— Вовсе нет! Это не считается. Время, проведенное в Бруклине.

— И ты говоришь, будто я пробыл тут тридцать семь, тридцать восемь, тридцать девять дней — примерно так. Но для меня тридцати девяти дней не существует: Аллах не вычтет из отведенного мне срока дни, проведенные в поле Леты, и я их не считаю. Черт побери, я не поверил бы в это, не будь у меня двух ног…

— Есть возражения?

— Нисколько! Правда, придется подстригать вдвое больше ногтей…

— Мррэм!

— Что ты об этом знаешь? У тебя не ногти, а когти. И ты поцарапал меня ночью. Да-да, не напускай на себя невинный вид. Вечером в понедельник тридцатого июня две тысячи сто восемьдесят восьмого года — не знаю уж, какой год был здесь, — мы отправились в театр «Галифакс» на балет с Луанной Полин в роли Титании.

— Да. Она великолепна, разве нет?

— Была великолепна! В прошедшем времени, дорогая. Если мне сказали правду, ее неземная красота стала прахом две с лишним тысячи лет назад. Покойся с миром. Потом мы пошли поужинать в «Конец радуги», и какой-то незнакомец оказался настолько невоспитанным, что позволил убить себя прямо за нашим столиком. После чего ты меня изнасиловала.

— Не за столиком!

— Нет, в моей холостяцкой квартире.

— И это не было изнасилованием.

— Спорить незачем: ты восстановила мою запятнанную репутацию еще до середины следующего дня. Дня нашей свадьбы, любимая. Госпожа Гвендолин Новак и доктор Ричард Эймс объявили о своем бракосочетании первого июля две тысячи сто восемьдесят восьмого года, во вторник. Запомни эту дату.

— Вряд ли я когда-нибудь ее забуду!

— Я тоже. В тот вечер нам пришлось срочно бежать из города — за нами по пятам гнались псы шерифа. Ту ночь мы провели в гермозоне «Высохшие кости». Верно?

— Пока что верно.

— На следующий день, второго июля, в среду, Гретхен отвезла нас в гермозону «Счастливый дракон», где мы переночевали в заведении доктора Чаня. Третьего, в четверг, тетушка повезла нас в Гонконг-Лунный, но не довезла: нам встретились отъявленные сторонники аграрной реформы. Дальше ты вела машину сама. В итоге мы оказались в отеле Ся так поздно, что ложиться спать уже не стоило, но мы все-таки легли. Дальше — пятница четвертого июля, День независимости.

— Ну да.

— Нас разбудили… вернее, меня — ты уже встала — в пятницу, очень рано… и мы узнали, что я не нравлюсь Городскому совету. Но вы с тетушкой меня вытащили… и мы сбежали в Луна-Сити так поспешно, что мой парик остался висеть в воздухе…

— Ты же не носишь парик.

— Больше не ношу — он так и висит там. Мы прибыли в Луна-Сити около шестнадцати часов в ту же пятницу. Затем мы с тобой разошлись во мнениях…

— Ричард! Прошу, не вороши мои старые грехи.

— …но вскоре все выяснилось, я признал свою ошибку и попросил прощения. Ту ночь мы провели в «Раффлзе». Когда мы легли спать, была еще пятница, четвертое июля, день, который начался для нас за много километров к западу оттуда, в обществе размахивающих оружием борцов за свободу. Поспеваешь за мной?

— Да. Отчего-то мне казалось, что все длилось гораздо дольше.

— Медовый месяц никогда не бывает долгим, а у нас он оказался еще и насыщенным. На следующий день, в субботу пятого июля, мы договорились с Эзрой, потом отправились в Административный комплекс… а когда вернулись, нам устроили засаду у входа в «Раффлз». Пришлось срочно покинуть «Раффлз», где выросла гора трупов. Нам удалось бежать благодаря любезности Гэй-Плутовки и Корпуса времени. Ненадолго заглянув в край моей невинной юности, Айову, где растет высокая кукуруза, мы мгновенно переместились на Терциус. И с этого момента, любимая, мой земной календарь становится бесполезным. Покинув Луна-Сити вечером пятого июля, мы прибыли на Терциус несколько минут спустя. Условно обозначу день нашего прибытия по терцианскому времени как эквивалент субботы, пятого июля две тысячи сто восемьдесят восьмого года. Не важно, как его называют граждане Терциуса, — меня это лишь собьет с толку. Поспеваешь?

— Ну… в общем, да.

— Спасибо. На следующее утро, в воскресенье шестого июля, я проснулся с двумя ногами. Насколько я понимаю, на Терциусе прошло тридцать семь дней. Ты говоришь, что для тебя прошло около двух лет, и это выглядит невероятным — скорее я поверю в единорогов и девственниц. Для Гретхен прошло пять или шесть лет: я вынужден согласиться с этим, поскольку сейчас ей восемнадцать или девятнадцать и она беременна. Но для меня миновала всего одна ночь, с субботы на воскресенье. В ту воскресную ночь я спал с Ся, Гретхен, Минервой, Галахадом, Пикселем, а также, возможно, с Томом, Диком, Гарри и их подружками Агнес, Мэйбл и Бекки[86].

— Кто они такие? То есть девушки — парней-то я знаю, и даже слишком хорошо.