Кот Ланселот и золотой город. Старая английская история

Я постарался быстрее справиться с тем, что она приказала. И снова бросился к башмакам. Но Джоан опять меня оторвала. И так целый день до ночи. Я все никак не мог толком взяться за дело. К вечеру я валился с ног от усталости. Но все-таки вспомнил: хозяйские башмаки! Вернулся и все доделал. Правда, было уже темно, и камин погасили.

А наутро – ох, Мэйбл, что было! Хозяин проснулся и спрашивает про башмаки. Я бросился их подавать и вижу: один башмак начищенный – глядись словно в медный таз. А второй как был весь в грязи, так за ночь стал еще хуже. Особенно рядом с первым. Хозяин взглянул на свои башмаки да как заревет:

– Ты совсем сдурел, менестрель?

У меня внутри все перевернулось.

Прибежали Элис и Гарри. И конечно, Джоан: что случилось? Грабители?

– Вот, полюбуйтесь, – хозяин сунул Элис под нос башмаки. – Так я должен идти в магистрат.

Элис взглянула на башмаки, потом на меня, на хозяина, снова на башмаки – и как прыснет от смеха. Рот рукой зажимает, а удержаться не может.

– Ну и что тут смешного? – хозяин даже опешил немного.

– Представляю, что скажет лорд-мэр. Достойнейший Фицуоррен, одну свою ногу вы уважаете больше. Папа, какую ногу ты обуешь в чистый башмак?

Элис смеялась так заразительно, что хозяин не выдержал и тоже стал похохатывать. Тут уж и Гарри дал себе волю – прямо до визга смеялся:

– Хозяин, это у Дика привычка. Он слишком долго ходил в одном башмаке.

В общем, на этот раз все обошлось. Пока все смеялись и подзадоривали друг друга, я кинулся чистить грязный башмак. Он, конечно, не так блестел, как тот, что я драил весь день. Поэтому чистый башмак пришлось чуть присыпать пылью.

И хозяин ушел. А Джоан опять процедила: «Нечего удивляться. Виллану не стать горожанином. Он от природы туп».

* * *

Мэйбл, сегодня ночью я проснулся от крика. Вскочил весь мокрый от пота: кто это? А на пол упала мышь. И тут до меня дошло, что это я сам и кричал. Из-за мыши. Она бегала прямо по мне. Протащила хвост по моей щеке, зацепила кончиком ухо… Вот мне и почудилось, будто кто-то его отгрызает.

Эти мыши, Мэйбл, скоро лишат меня разума. И тогда хозяин не сможет за меня заплатить. За безумных налог не платят…

* * *

Сегодня, Мэйбл, у меня знаменательный день. Хозяин вернулся из магистрата. Он был очень доволен. Я краем уха слышал, что вроде бы снизили пошлины. За островные товары. А корабли хозяина ходят как раз к островам. Вот бы мне их увидеть – хозяйские корабли! Но до гавани далеко. А я не могу отлучаться надолго из дома…

Хозяин поглаживал свой живот и даже пытался свистеть. Но Джоан его оборвала: нечего в доме свистеть. Это плохая примета.

– Джоан, опять ты бурчишь! Эй, Дик, где ты там?

Тут хозяин сказал, что заплатил налоги. В том числе и налог с домочадцев. Меня вписали в книгу учета налогов. Так что теперь я могу считать дни. Минет год – и я горожанин.

– Джоан, налей-ка нам эля!

Джоан принесла кувшин с элем и брезгливо подтолкнула одну из кружек ко мне. А потом так же молча вышла.

– Ну, Дик, давай! Выпьем за то, что время твое пошло. – Он поднес кружку ко рту и стал громко пить.

Я выпил совсем немного. Я хотел ощутить в душе радость, но – вот ужас, Мэйбл! – чувствовал пустоту. Все мои чувства похитили ночью мыши.

– Ну, ты поладил с Джоан?

Я сглотнул: что сказать? Что мне приходится много терпеть? Что Джоан надо мной измывается? Что порой сэр Гриндли кажется мне добрее?

А как же мое желание стать горожанином? Хозяин выполнил мою просьбу. А я отплачу ему черной неблагодарностью – жалобами на то, как мне плохо живется? В его чудесном доме? Под одной крышей с Элис?

– Хозяин, я буду стараться. Я и дальше буду стараться.

– А-а-а… Ну, старайся, старайся. С Джоан тоже можно поладить. Хотя, бывает, она ведет себя как чертовка.

Может, я напрасно ничего не сказал? Какой же я дуралей!

– Я только хотел попросить… Я только хотел сказать…

Нет, я не смею жаловаться на Джоан. Я не могу отказаться от собственных слов. Хозяин больше не станет мне верить.

– Ну давай, выкладывай. Что тебе еще нужно? – хозяин уже думал о чем-то другом. Ему надоело со мной разговаривать.

– Мыши…

– Мыши? Какие мыши?

– Мыши на чердаке. Они там повсюду, хозяин.

– На чердаке? Ну и что? А тебе что до них за дело?

– Я там ночую…

– Томас, к тебе пришли. Мне сюда провести или как? – Джоан успела бросить на меня насмешливый взгляд.

– Ладно, проваливай, Дик… Да, попроси у Гарри… Гарри, поди сюда. Пусть кто-нибудь… Пусть Хью принесет ему мышеловку…

* * *

Вечером Хью притащил мышеловку.

– Эй, виллан! А ну-ка смотри… Это делается вот так: кладешь сюда корочку сыра… – Хью сделал вид, что в руках у него что-то есть. Даже поднес руку к носу, понюхал и облизнулся. – Мышь полезет за ней, заденет вот эту штуку, – Хью дернул воловью жилу, – чик! – и без головы. (Деревянная планка рухнула вниз, на дощечку.) Теперь ты не просто виллан. Теперь ты мышиный палач. Можешь казнить сколько влезет!