Кот Ланселот и золотой город. Старая английская история

Темпл стоял над рекой. Дик еще ни разу тут не был, и его поразил облик храма. Он отличался от всех других, которые Дик видел прежде. Темпл напоминал сторожевую башню, только очень красивую. И лондонцы, упоминая Темпл, говорили: круглая церковь. Что-то в облике Темпла настораживало Дика: ему показалось, что камни храма тоже стонут, только безмолвно. Слов разобрать он не мог, но почувствовал, как в животе у него запорхали холодные бабочки.

Дик толкнул тяжелую дверь, и она отворилась. В храме не было ни души. Каждый шаг обращался в звук. Раз, два, три… Звук, казалось, сделался зримым и устремился к куполу – туда, где лучи закатного солнца путались в витражах. Дик невольно поднял глаза – и холодные бабочки у него в животе тут же разом рухнули вниз: с галереи на Дика глядели пустые глазницы каменных изваяний. Только головы, головы с искаженными мукой лицами:

– О-о-о-он-н-н! Это о-о-он-н-н! Это о-о-он-н-н!

Дик зажал уши руками, чтобы не слышать стона, и зажмурился, чтобы не смотреть. Прошло время, прежде чем он решился снова взглянуть вокруг и сделать еще один шаг. Снова звук взлетел к куполу. Но Дик уже не поддался: главное – не смотреть наверх. Тогда не увидишь голов. Если на них не смотришь, они вроде молчат. Но тут Дик снова застыл: девять каменных рыцарей в полном вооружении лежали под сводами Темпла. Солнечные лучи заметались в витражных окнах, и тени каменных рыцарей шевельнулись, приподнялись:

– О-о-о-он-н-н! Это о-о-он-н-н! Витин-н-гто-о-он-н-н!

– О-о-он-н-н! – отозвалось эхо и заполнило весь собор.

Дик опять зажал уши и зажмурил глаза. Они хотят взять его в плен. Хотят обратить его в камень – чтобы он стал как они. Чтоб его лицо исказилось, как у тех, что на галерее.

«Нет, нет, нет!»

Новые звуки. Чужие шаги. Кто-то двигается спокойно, не пугая здешнего эха:

– Не надо бояться. Час мертвых еще не пришел.

Перед Диком возник человек в белых одеждах священника. Из-под круглой шапочки виднелись седые волосы. Лицо покрывали морщины. Руки казались темными, как кора на упавшем дереве.

– Кто это? – Дик указал на каменных рыцарей.

– Это всего лишь надгробия. Здесь похоронены рыцари. Воины войска Христова из ордена тамплиеров.

– Это их церковь? Воинов?

– Это была их церковь, когда орден существовал. С тех пор ее называют Темпл. А ты что здесь ищешь, сын мой?

– Я… Я пришел исповедаться.

– Ты пришел исповедаться в Темпл.

– Да. Я хотел бы здесь. Вы ведь можете?

Старый священник смотрел Дику прямо в глаза, и Дик почувствовал себя так, словно он весь прозрачный. Ему даже не обязательно произносить слова. Старый священник и так все поймет.

– Если ты хочешь – да. Но мне кажется, ты пришел не только за этим. Как твое имя?

– Ричард.

– Ричард… Хорошее имя. Ну, так что же ты хочешь сказать?

Дик замялся:

– А это… Я уже исповедуюсь?

– Думаю, да. Так о чем ты хотел расспросить?

Дик еще немного помедлил:

– Когда пришел Уот Тайлер… Они напали на Темпл.

– Не самое страшное в истории этого храма.

– Не самое страшное?

– Нет. Тайлер думал найти в храме деньги. Раньше они тут хранились. Многие знатные люди доверяли свои сокровища ордену тамплиеров. Но это было давно. Еще до того, как в Париже казнили Жака де Моле.

Дик не слышал такого имени. Священник не удивился.

– В Лондоне мало знают о последнем Великом магистре ордена тамплиеров. Его сожгли по обвинению в ереси. Слава Господу, это было в Париже. В Лондоне до сих пор не сжигают еретиков. Но говорю тебе, это было давно. Гораздо раньше того, как сюда пришел Уот Тайлер.

– Но Темпл горел… Его подожгли. Его поджег Уот Тайлер.

– Темпл горел по другой причине. Да и пожар удалось погасить. Ты же видишь: Темпл стоит, как стоял до пожара.

– А книги? Там были книги…

– Книги были. Они и правда сгорели. Но я думаю, Тайлер этого не хотел. Ему не было дела до книг. Это вышло случайно.

Дик наконец решился:

– С Уотом Тайлером был мой отец.

– С Уотом Тайлером было много людей. Не все они были плохими.

– Уот Тайлер не был плохим! – голос Дика стал звонким.

– Может быть, – согласился священник. – Но он пришел сюда, чтобы разграбить Темпл.

– Он не мог по-другому. Он не знал, что там книги. Я думаю, он не знал.

– Наверное.

– И мой отец… И мой отец не мог… Святой отец, меня мучат сны. Мне снится, что я – отец. И я поджигаю Темпл. И еще колокол… Он так ужасно стонет.

– Я же тебе объяснил: Темпл может многое вспомнить. А грех твоего отца я тебе отпускаю. Лучше думай о том, что ты сам можешь сделать. Для Лондона, для людей. Но не как Уот Тайлер.

– Не как Уот Тайлер?

– Нет. По-другому. А теперь иди. Думаю, сны не станут больше тебе досаждать.

– Я бы хотел что-то делать… Что-то делать для Темпла. Я могу убираться. И еще знаю буквы.

– Хорошо. Приходи. Работа всегда найдется.

Внутри у Дика стало тепло.

– И…

– Что ты хочешь спросить?

– А книги… Они священные? Те, что сгорели? Это были священные книги?

– Любая книга священна.

Дик хотел спросить про чернокнижника, но почему-то раздумал:

– И сгорели все-все?

– Почти. Но с тех пор прошло время… И еще осталось вот это, – священник указал на врата внутри храма, покрытые письменами.

– Я буду убираться. Я буду все-все чистить…