Кот недовинченный

Через минуту он уже входил в будку телефона-автомата. Набрал, сверяясь по своим московским записям, телефон в Барселоне. Леня звонил единственной клиентке конторы «Уж замуж», проживающей в столице Каталонии. Щелкая кнопками, он старался не терять из вида улицу: вдруг Юкико (если это, конечно, была она) вздумает пойти по виа Мадзини назад.

В трубке ему ответил густой мужской голос. По счастью, мужчина говорил по-английски.

Ленчик попросил подозвать к аппарату Елену Выхохулеву-Санчес-Эшли (именно так, тройной фамилией, звали теперь гражданку, вышедшую замуж по протекции московского агентства).

– Она сейчас отсутствует в городе, – отвечал бархатный голос.

Сердце у Ленчика упало.

– Что я могу ей передать? – продолжил приятный баритон с английским аристократическим выговором.

– Простите, а когда она вернется? – ответил вопросом на вопрос Леонид.

– Не скоро. – Мужчина на другом конце провода замялся. – Боюсь, что очень не скоро. Не соблаговолили бы вы представиться?

Леня готов был поклясться, что голос, доносящийся до него из Барселоны, принадлежит не просто натуральному англичанину, а одному из тех, что воспитываются в закрытой частной школе, получают образование в Оксфорде, а проживают в Челси. Юноша постарался, чтобы его английский звучал как можно более натурально (а не по-американски или, не дай бог, по-эмигрантски). Кажется, ему это удалось – спасибо старой преподше, воспитавшей его на Диккенсе.

– Это вас беспокоит представитель русской фирмы, с коей госпожа Выхохулева-Санчес-Эшли состояла в переписке. Меня зовут Леонид, или Лео, и я хотел бы осведомиться…

– В переписке? – довольно невежливо перебил англичанин. – О чем?

– Н-ну, – замялся Ленчик, – мы переписываемся в основном об… Об искусстве. Да, об искусстве. О современном и старом. О Шекспире, знаете ли, Микеланджело, Леонардо да Винчи…

– Да Винчи? – вскричал на противоположном конце провода англичанин. – Вы говорите «да Винчи»?! Ни слова больше! Вы – Леонид? Леонид из России? Лео?

– Ну, если хотите – Лео…

– Да, Лео, да! У меня имеется для вас информация. Очень важная информация! Лично для вас!

– Прекрасно, – протянул Леня, слегка опешивший от столь бурной реакции собеседника, – а не могу я осведомиться, с кем имею честь…

– Меня зовут Джон Эшли. Сэр Джон Эшли, если угодно. Но для вас, Леонид, я – Джон. Да, да, Лео, называйте меня просто Джоном!

– Спасибо, сэр…

– Джон, Джон, для вас я просто Джон!.. Лео, вам следует приехать ко мне в Барселону! Приехать так быстро, как только сможете! У меня есть для вас очень важные данные, и я хотел бы сообщить их вам непосредственно с глазу на глаз.

– А вы… – Ленчик сделал слабую попытку уточнить диспозицию. – Вы, или, может быть, госпожа Санчес-Эшли получили эту информацию по электронной почте?

– Это совершенно неважно, по каким каналам мы ее получили, и смею заметить, это абсолютно не телефонный разговор, – прервал его англичанин. – Приезжайте, Лео, и вы все узнаете. И я уверяю вас, что совершенно не пожалеете. Знаете ли вы мой адрес?

– Барселона, улица Оспитале, двенадцать? – сверился со своими записями Ленчик.

– Совершенно верно! Совершенно! – вскричал экзальтированный сын Альбиона. – Когда вы сможете быть здесь? Сегодня? Завтра?

– Я постараюсь как можно скорее, – пробормотал совершенно сбитый с толку Ленчик.

– Жду! С нетерпением жду вас!

Повесив трубку, Леня пару минут ошарашенно простоял в телефонной будке – даже головой потряс. А потом, сверяясь с записью в своей мобиле, набрал другой номер. Ответили ему быстро, словно ждали его звонка.

– Хеллоу, – пропел девичий голос.

– Юкико, это я, Реня.

– Рада тебя слышать, Реня, – голос девушки звучал вежливо-нейтрально. Словно бы не она бросалась сегодня утром ему на шею на венецианской пристани, омывая его щеки слезами.

– Как поживаешь, Юкико? Что делаешь?

Слышимость была великолепная, и Леня напряженно вслушивался в тот фон, на котором звучал голос девушки. Доносился посвист ветра, стук ног по мостовой, гомон разноязыкой толпы. Она могла быть где угодно, в любом туристическом центре на свете. В том числе и в Вероне.

– Сегодня мы осмотрели Санта-Мария делла Салюте и картинную галерею Академии, – нейтральным тоном доложила японочка. – Завтра выезжаем во Флоренцию, а затем в Рим.

– Рад за вас. – В Ленином голосе тоже поубавилось теплоты: какого, спрашивается, черта девчонка с ним столь холодна? И это после того, как он миллион народу растолкал, потому что думал, что увидел ее здесь, в Вероне!

Тут в трубке послышалось бряканье колоколов: похоже, звонили к обедне. Леня прислушался: тут, в Вероне, колокола не звучали. Значит, он обознался. Девушки в городе нет. Она, скорее всего, и правда в Венеции.

– А как ты, Реня? – почти равнодушно спросила Юкико.

– Нормально. У меня все нормально. Я тебе еще позвоню.

И он бросил трубку.

А потом, чертыхаясь, раскрыл телефонный справочник. На второй странице нашел искомое и нащелкал третий на сегодня – и, как он надеялся, последний – телефон.

* * *

Катя допивала уже третий кампари, когда, наконец, явился племянник.