Кот со многими хвостами

Куигли стало не по себе. Утреннюю почту доставляли в одно и то же время, и Мэрилин Сомс спускалась за ней в течение десяти минут после доставки.

Детектив нащупал кобуру.

Внезапно Казалис открыл внутреннюю дверь и вошел в коридор.

Куигли съежился в темном углу под лестницей.

Он слышал шаги Казалиса, видел, как появились и исчезли большие ноги, но не осмеливался даже шевельнуться.

Казалис прошел по коридору и вышел через заднюю дверь, которая бесшумно закрылась за ним. Куигли поменял позу. В коридор вбежал Хессе.

— Он во дворе! — сообщил Куигли.

— Знаю, — шепнул Хессе. — Кто-то спускается по лестнице, Куиг.

— Девушка!

Мэрилин прошла из коридора в вестибюль и отперла ящик Сомсов. На ней был старый купальный халат, в волосах торчали бигуди.

Она вынимала почту, шурша конвертами.

Внезапно они услышали скрип задней двери.

Казалис вернулся и увидел ее.

* * *

Впоследствии детективы говорили, что они ожидали немедленного завершения дела Кота. Обстановка была идеальной: жертва в вестибюле в купальном халате, собирающаяся вернуться в темный коридор; вокруг никого, улица снаружи почти пуста; вход в задний двор — путь к бегству.

Однако их постигло разочарование.

— Возможно, он хотел затащить ее под лестницу, как О'Райли в Челси, — предположил Хессе. — Туда, где прятались мы с Куигли. По-видимому, ублюдка остановило предчувствие — с психами так бывает.

Но Эллери покачал головой:

— Все дело в привычке и осторожности. Он работает только ночью. Может быть, при нем даже не было шнура.

— Хотел бы я, чтобы у нас в числе оборудования имелись рентгеновские очки, — проворчал инспектор Квин.

* * *

Казалис стоял в конце коридора. Его светлые глаза поблескивали в темноте.

Мэрилин в вестибюле читала письмо. Ее широкий нос, острые скулы, подбородок виднелись на фоне застекленной двери на улицу.

Она стояла так три минуты.

Казалис не двигался с места.

Наконец Мэрилин открыла внутреннюю дверь и побежала наверх. Старые ступеньки скрипели под ее ногами.

Хессе и Куигли услышали, как Казалис перевел дыхание.

Потом он двинулся по коридору, взбешенный и разочарованный. Они поняли это по тому, как поникли его широкие плечи и сжались кулаки.

Казалис вышел на улицу.

* * *

Он вернулся, когда уже стемнело, и стал наблюдать за подъездом дома 486 из арки на противоположной стороне.

Без четверти десять Казалис отправился домой.

— Почему вы не схватили его и не закончили этот гран-гиньоль?[112] — закричал Джимми Маккелл. — Вы бы наверняка нашли шнур у него в кармане!

— Может, да, а может, и нет, — возразил инспектор. — Он пытается выяснить ее привычки. Возможно, это растянется на пару недель. Она слишком крепкий орешек для него.

— Один из шнуров, безусловно, при нем!

— Мы не можем быть в этом уверены. Нам остается только ждать.

Джимми услышал, как Эллери скрипнул зубами.

* * *

В среду Казалис весь день бродил в окрестностях дома, а к вечеру снова обосновался в арке напротив. Без десяти десять он ушел.

— Должно быть, его интересует, выходит ли она когда-нибудь из дому, — сказал инспектор тем же вечером, когда Селеста явилась на встречу.

— Меня самого начинает это интересовать, — буркнул Эллери. — Селеста, чем, черт возьми, занимается Мэрилин?

— Работает. — Голос Селесты звучал приглушенно. — Выполняет срочное поручение клиента-драматурга. Говорит, что закончит только в субботу или воскресенье.

— За это время он окончательно спятит, — сказал Джимми.

Никто не засмеялся, включая самого остряка. Их вечерние встречи происходили в атмосфере нереальности. Только изредка доносившийся шум города свидетельствовал, что где-то рядом кипит настоящая жизнь.

В четверг Казалис проделал то же самое — только на сей раз ушел в две минуты одиннадцатого.

— Каждый вечер он задерживается все больше.

Джимми был вне себя.

— В таком случае, Эллери, он увидит, как Селеста выходит из дому. Мне это не нравится.

— Он охотится не за мной, Джимми, — резко отозвалась Селеста.

— Дело не в том, — возразил Эллери. — Если Казалис заметит, что Селеста выходит из дому каждый вечер в одно и то же время, он может что-то заподозрить.

— Тогда нам лучше изменить время встреч, сынок.

— Давайте сделаем так. Селеста, эти окна на третьем этаже в передней Сомсов, где спит Стэнли?

— Да.

— С этого момента не выходите из дому раньше четверти одиннадцатого и только при определенных условиях. Ваши часы точные?

— В общем да.

— Сверим их с моими. — Эллери чиркнул спичкой. — На моих ровно десять двадцать шесть.

— Мои отстают на полторы минуты.

Эллери зажег еще одну спичку.

— Переведите их. — Когда Селеста сделала это, он продолжал: — Каждый вечер с десяти минут до четверти одиннадцатого стойте у одного из этих окон. Мы будем ждать вас на Первой авеню — завтра, скажем, перед тем пустым складом на углу Тридцатой улицы.

— Мы встречались там в воскресенье вечером.