Кот Сократ выходит на орбиту. Записки котонавта

– Смотри, чтобы он в камеру не попал во время конференции, – напомнил Леонид.

– Я его привяжу, – улыбнулась женщина.

Она взяла меня на руки, и мы полетели по длинному коридору, по бокам которого находились шкафы с встроенными мониторами, подсвеченные синим цветом. На полу повсюду были нарисованы стрелки, указывающие направление движения, а в конце открытый люк. Женщина, словно рыбка, ловко нырнула в него, и мы оказались ещё в одном коротком коридоре. Это не космическая станция, а какой-то лабиринт. Серьёзно говорю, если не знать, куда лететь, можно запросто заблудиться.

Через некоторое время мы очутились в небольшом помещении с иллюминатором. Прямо под ним находился стол с включенным компьютером. На рабочей стене под резинками различные канцелярские принадлежности, бумаги, записки, прикреплённые кнопками и скотчем. По бокам комнаты полки с привязанными папками, коробками, ящиками и, как обычно, всё в проводах.

– Пока я буду общаться с доктором, посиди здесь. – Ирина усадила меня на ящик сбоку от компьютера и привязала ремнём к металлической ручке.

Посмотрев в иллюминатор, я заметил тёмную Землю, освещённую миллионами огней. Вспомнил свою семью, и от этих мыслей стало невыносимо грустно. Как они там без меня справляются? Кто в моё отсутствие защитит дом от наглых грызунов, которым только дай волю – полезут со всех щелей. Чувствую, пока меня не будет, расплодятся они, как дикие пчёлы, придётся потом усиленно трудиться, чтобы всех переловить. Петрович наверняка уже вернулся домой из командировки. Соберутся вечером мои родные люди за ужином. Пуха, обычное дело, займёт своё место на границе, и только меня не будет с ними рядом. Эх, жизнь моя кошачья, куда только ты меня не заносила. Но вот то, что отправишь в космос, этого я никак не ожидал.

– Смотри не вздумай вылезти из ремня, а то взлетишь в самый неподходящий момент. Если на Земле узнают, что у нас здесь кот живёт, нас за это по головке не погладят. Так что веди себя как мышка, – предупредила Ирина, пригрозив пальцем.

Вы уж определитесь, кем мне быть. Олег говорит: «Представь, что ты пес». Ты предлагаешь превратиться в мышь. Я в полной растерянности. Кстати о грызунах. Что-то я до сих пор не видел, где они живут. Нужно срочно выяснить этот вопрос.

Глава 10

После собеседования с целителем душ вновь прибывшие космонавты приступили к выполнению своих обязанностей. Ирина с Джоном отправились в другой отсек, скрывшись из вида за толстым железным люком. Меня оставили с Леонидом. Из ремня небольшой ширины он ловко соорудил шлейку, закрепив её в нескольких местах степлером. У меня сложилось впечатление, будто командир всю жизнь занимался их изготовлением. Когда выйдет на пенсию, он может смело устраиваться на работу в зоомагазин.

– Отличная работа, – улыбнулся он, надев на меня творение своих рук.

Я невольно покрутился с непривычки, попытался лапой скинуть её с себя.

– Кот, не возмущайся. Понимаю, ты не привыкший к ней, – улыбнулся командир, – но ничего не поделаешь, придётся тебе так передвигаться по станции. Не можем мы тебя отпустить в свободное плавание, ещё не хватало, чтобы ты нам здесь провода перегрыз.

К твоему сведению, я не тупой. Это на Земле я мог пошалить с компьютерами да с мышками. Здесь ситуация нестандартная, я это прекрасно понимаю. Космос – это не хухры-мухры, тут такие шутки плохи. Перегрызёшь какой-нибудь проводок и улетишь в чёрную дыру. Ищи-свищи потом ветра на просторах вселенной.

Он привязал меня к ручке, а сам сел на подобие стула и принялся что-то печатать на компьютере. Чувствую, за три месяца я привыкну жить на привязи и превращусь в самого настоящего котопса. А как хочется полетать по станции. Вы даже не можете представить себе то чувство, которое испытываешь, находясь в невесомости. Ощущаешь себя лёгким, словно попкорн, и просто паришь в пространстве.

Рабочий день на МКС подходил к концу. Завершив свои дела, космонавты собрались в одном помещении. Ирина отстегнула шлейку и взяла меня на руки. Признаюсь честно, мне нравилась её забота. Я уже давно уяснил, с женщинами нужно дружить, а самое главное, не обижать их, тогда они будут любить вас бесконечно.

– Как ты себя чувствуешь, котейка? – спросила она, погладив по голове.

– Мяу, – ответил я и потерся о её щеку.

– Знаю, тяжело, но ты терпи, дружок. Тебе ещё три месяца здесь жить, – напомнила она и добавила: – Поверь мне, ты не заметишь, как они пролетят. Сначала всегда кажется долго, а потом бац – и всё, пора домой. Ещё будешь скучать по нам.

В этом я нисколько не сомневаюсь. Я жил у Жоры-художника и теперь по нему тоскую. И по Иннокентию с Леонидом Исаевичем, и даже по Алле Михайловне, которая меня вечно гоняла веником[11]. Но больше всего я скучаю по своей белоснежке. Как подумаю о ней, хочется выть белугой. Если бы моя ненаглядная была здесь, мы бы сидели с ней под иллюминатором и любовались звёздами и видами Земли.