Кот Трюша, пришелец и белый попугай

  - Воняет, воняет черт знает чем! - страдающим голосом взвыл он. К знакомому лекарственному аромату примешивался дикий запах. Так воняло теперь все спиртное, которое он подносил ко рту, в том числе и те мизерные доли спирта, на котором настаивался валериановый корень. Анатолий не знал, что это запах противоблошиного шампуня "Чистотел".

  - Толечка, это валерианочка и пахнет она валерианочкой, выпей, - уговаривала Ася, поднося стопочку с каплями к Толиному рту.

  - Воняет! - замахал тот руками и нечаянно выбил капли из рук Аси.

  Валерианка лужицей растеклась по полу, по комнате поплыл резкий специфический валериановый дух. Тут же из-за дивана показалась рыжая голова, за ней выползло большое рыжее туловище с нервно подрагивающим хвостом. И на глазах у изумленных людей Трюша, с совершенно шальным взглядом, пошел на божественный для него аромат. За секунду он уже вылизал все разлившиеся капли, а потом повалился на спину и стал кататься по полу, который еще этими каплями пах. Бамайакс, который никаких запахов не чувствовал, и ничего не знал о влиянии валерианы на чуткую психику земных котов, был в шоке. И потому что он был виноват во множестве грехов, совершенных им на Земле, Бамайакс решил, что и в Трюшином безумии виноват он. Он не мог больше этого выносить. Он решил (во второй раз, но теперь точно), что он уйдет навсегда от Трюши, от Борисовых, от всех жильцов дома Љ 14 по улице Лермонтова и вообще от Сибири. Он будет жить в солнечной Турции и ждать своих. И ничего не будет делать. Ему нельзя быть Улучшителем. И светящийся кот растворился прямо на глазах у изумленной белой птицы.

  Вот уже целый час Бамайакс напитывался энергией щедрого солнца и веселого ярко-синего моря, будто играюче катавшего туда-сюда огромные пенные волны. Все вокруг было праздничным в этом курортном мире, и люди, как и в прошлый раз, были веселые, загорелые. Один Бамайакс на этом празднике жизни был чужим. Сначала он предавался самоуничижению и ругал себя, но незаметно для себя стал себя жалеть, а ругать землян. Нет, не этих, которые ходили по берегу моря и плескались в теплых волнах. А тех, что остались в хмурой Сибири, и к которым он больше не желал возвращаться. Особенно он ругал рыжего кота Трюшу, который, как ему теперь казалось, его презирал. "Они все неправильные, - думал аклеонянин. - Вот с чего этот Анатолий так расстроился, спрашивается? Радоваться должен, что ему помогли от такой плохой зависимости избавиться. Должен понять, что пить - это плохо и заняться чем-нибудь полезным, а он сидит и ноет, в одеяло кутается! И Трюша туда же! Что я ему такого сделал? Ну, усилил немножко желание найти попугая, но чего по полу-то кататься? Неправильные, непонятные и злые! Трюша злее всех!" Он вспомнил, как земной кот отчитывал его сегодня утром и тоже разозлился, сильно-сильно, так, как аклеонянин не должен злиться никогда. И тут он услышал мысленные призывы этого самого Трюши, который просил его, Бамайакса, о помощи. И аклеонянин, не думая ни секунды, полетел на помощь вредному рыжему земному коту, радуясь, что оказался ему необходим.

  Вот что произошло с Трюшей. В то время, как инопланетный кот страдал от непонимания землян, Трюша проснулся в чужой постели с больной головой. А, между прочим, коты никогда в чужих постелях не засыпают, и, соответственно не просыпаются. "Валериана!" - вспомнил кот, с отвращением ощутив на себе чужую потную ладонь. Это была ладонь охранника Анатолия, который похрапывал рядом, обнимая Трюшу. "Еще не хватало!" - расстроился кот и попробовал выползти из-под тяжелой человеческой руки. Но не тут-то было. Спящий Анатолий забурчал, покрепче прижал к себе мяконького Трюшу и заулыбался во сне. "Нет, спасибо, конечно, что не выкинули на площадку, а уложили в теплую постель, - подумал Трюша, - только кот вам - не игрушка. Я не ваш кот, я Костика кот, нечего со мной спать". И он стал изо всех сил вырываться из-под сонной хватки охранника Толи, а поскольку силы у Трюши имелись, то он-таки вырвался. Охранник Толик тут же проснулся и сел, обиженно глядя на сбежавшего кота.

  - Ася! - позвал он громко.

  - Иду, солнышко! - отозвалась женщина с кухни, где, судя по запахам, варилось что-то вкусное.

  - "Иду солнышко!" - ехидно передразнила ее попугаиха Ариша, которая к удивлению Трюши сидела в клетке. - Ишь, старается, Толика моего охмуряет, а меня в клетку засадила! - пожаловалась Ариша Трюше.

  - Эй, Макс, ты где? - вспомнил про пришельца Трюша.

  - А он растаял, растворился, ужас! Ужас! - сообщила Ариша.

  "Ну, конечно, - обиженно подумал Трюша, - как только он нужен - он, видите ли, растворился! И этого дезертира я держал за своего напарника!"

   Тут пришла Ася, которой Анатолий стал жаловаться на сбежавшего Трюшу. Видите ли, несчастного больного лежащий рядом кот очень успокаивает, а он, это вредный кот, больного больше успокаивать не желает!

  - Асенька, ну, придумай, как мне его в постель заманить?