Кот в красной шляпе

Байли глянула в зеркало и, увидев в нём Элайни, замерла – такой красивой ей не быть никогда. Она присела на пуфик и Глюк, спрыгнув с колен Элайни, тут же перебрался к ней.

— Вот видишь, — воскликнула Байли, — Глюка не обманешь, он сразу чувствует, где я.

Снова послышалась мелодия и Байли успела только крикнуть:

— Что ты делаешь Элайни?

— Кот не имеет право валяться на коленах моей сестры, — изрёк вдруг Глюк и Байли, всплеснув руками, воскликнула:

— Элайни, ты… ты… что, перебралась в кота?

— Байли, не бойся, у меня всё под контролем, — сказал кот, подмигивая. Байли посмотрела на своё бывшее тело и увидела вытаращенные глаза, засыпанные страхом.

— Ты в моё тело отправила кота, — возмутилась Байли, — немедленно всё возвращай.

— Я же пошутила, — сказал кот с перстнем, висящим на груди, — сейчас я… — он принялся двигать лапками по перстню, но мелодии не возникло.

— Что? — испуганно воскликнула Байли.

— Что-то не получается… — растерянно сказал Глюк, спрыгивая с колен.

В комнату влетела Маргина, споткнулась о Глюка и, схватив его за шкирку, отдала появившемуся в дверях Шергу:

— Выкинь отсюда котяру, пусть немного жир растрясёт. А то лежит, как бревно на дороге, и даже не шелохнётся.

Шерг схватил кота и выскочил. Маргина глянула на Элайни и потянула её за руку,

— Быстрее пойдём, нас уже заждались, — она сердито посмотрела на Байли и недовольно добавила:

— Байли, что ты выпучила глаза, сейчас же перестань.

— Но, мама, — воскликнула Байли в теле Элайни.

— Элайни, — возмутилась Маргина и потащила Байли за собой, — если бы была жива твоя мама, она бы нас отругала. Будь серьёзней, и быстро пойдём, все фреи уже слетелись и ждут внизу.

— Байли, не отставай, не срами меня перед людьми, — шипела Маргина, дёргая за руку ошарашенного кота в теле Байли.

* * *

Артур Крайзер Мирх Баруля тоже был среди приглашённых на коронацию. Он стоял вместе с сыном, который, на удивление отца, сразу же согласился его сопровождать, к тому же взял с собой Перчика. Странное поведение сына его насторожило, и он наблюдал за ним, а не за окружающими. Когда появилась Маргина и её дочери, Хенк устремил взгляд на них.

«Неужели кто-то из девушек понравился Хенку?» — подумал Артур Баруля и похвалил себя за то, что привёз его сюда. А Перчик пялился на пышную девушку с голубыми глазами, стоящую рядом с отцом и матерью. Набравшись смелости, он узнал бы, что девушку зовут Розария, а её отец Югюст Дюмон, поставщик королевского стола. Девушка давно заметила пылающие взгляды незнакомца, но, увы, этот вечер не её праздник и повода познакомиться с юношей не находилось.

Она только спросила у своего отца о статном мужчине, с носовым платком у лица, который стоял рядом с юношей, и он сообщил, что мужчина – Главный Марг Страны Маргов. «Неужто его сын?» — подумала Розария Дюмон, разжигая свои мечты.

Фрея Иссидия, поглядывая на спускающуюся по парадной лестнице Маргину, с Элайни и Байли впереди, прошептала своей подруге фреё Януш:

— Ты посмотри на Байли, настоящая дура, — фрея Януш присмотрелась, действительно, во взгляде Байли была какая-то дикость.

— И Элайни какая-то перепуганная, — подозрительно взглянула фрея Януш и спросила: — Иссидия, мы ничего не пропустили?

Странное поведение Элайни, дочери королевы Селивии, заметили не только эти фреи, но всё списали на волнение и молодость. А когда начался поздний праздничный ужин, то и вовсе забыли.

* * *

Шерг, держал кота Глюка за загривок, зло выговаривая: — Что, Элайни, не вышло стать королевой?

Элайни, вывернувшись, попыталась зацепить его лапами за лицо.

— Придушить бы тебя, заразу, — сказал он, хватаясь за рассечённую щёку, и с силой запустил кота вниз. Если бы Элайни была собой, то, несомненно, разбилась, но кошачье тело вывернулось в воздухе и ухватилось когтями за перила на гостевом балконе. Элайни, проворно, скорее инстинктивно, вскочила на пологий скат стеклянной мозаики на крыше праздничного зала и принялась карабкаться повыше.

Шерг, увидев, что кот живой, скрылся и снова появился вместе с луком, в который он тут же вдел стрелу и выпустил её в Элайни. Она прыгнула и схватилась за раму – кошачьи когти вновь спасли ей жизнь. Шерг пострелял ещё немного, но кромка рамы прикрывала кота, и он от злости запустил в Элайни своим луком.

Поднялся ветер и начал накрапывать дождь. Элайни вцепилась в раму, смотрела сквозь стекло вниз на праздничный стол, на гостей, веселящихся там, и только сейчас ощутила всю глупость ситуации и её незавидное положение. Вспомнив, что вместо того, чтобы торчать на крыше, она должна была быть внизу, там, где свет и гомон весёлых голосов, Элайни заплакала, ругая себя за глупость.

Она была сиротой, так как её мать, королева Селивия, умерла, сразу после её рождения, так и не успев увидеть свою дочь. Отец, Артур Сайрос, умер, не выдержав одиночества, оставив Элайни на попечении регента королевства Маргины, в семье которой та и росла. Байли, родившаяся в один день с ней, была для неё, как сестра и как подруга, а её отец, марг Джозеф Фрост заменял Элайни отца.