Котдог

— А я и не хотела. — Она снова улыбалась, склонив голову к плечу и хитренько так поглядывая на него из-под светлой чёлки. — Я просто подумала — а вдруг, если я прыгну с этой ужасной скалы и как следует испугаюсь — всё получится? Ну, понимаешь, тот чёрный бутон… это очень похоже на открытие сквота. Я не знаю, как туда ходишь ты или кто другой, а у меня — очень похоже. Такое же лёгкое шевеление раскрывающихся лепестков под самым горлом… Вот я и подумала — а что, если это и есть цель Испытаний? Открытие двери в новый и совершенно неожиданный сквот! А мы испуганно замираем на пороге… потому что малы, потому что боимся совершенно не того, чего следует и не так, как следует, и вообще ничего не понимаем. Но теперь-то я взрослая и всё понимаю! И умею бояться правильно. Главное ведь тут — суметь как следует испугаться. Первый раз сквотнуть — это тоже всегда очень трудно, мы выросли и не помним, но я видела, как мучаются малыши. И ты тоже, наверное, видел, да? Тужатся, стараются — и ничего не выходит. Ну вот никак! Но если есть смертельная угроза, если опасность реальна или хотя бы кажется реальной для малыша — то всё у него получается само собой, всё сразу становится намного проще! Срабатывает автопилот — оп, и ты уже на четвереньках! Ну что ты улыбаешься? Думаешь — глупости? А вот и нет! Все детские игры на страшилках почему основаны? Да потому же самому! Чтобы переход облегчить! И на Испытаниях нас наверняка именно поэтому так пугают! Вот! Всё сходится, понимаешь! Не улыбайся, я же всё равно вижу, что понимаешь. С нашими об этом невозможно говорить, они не понимают, а ты — понимаешь. Наши тоже вид делают, что не помнят, и не хотят даже слушать. Даже Вит, хотя мне кажется, что он-то как раз всё отлично помнит. Просто не хочет — ни помнить, ни понимать. Ведь тогда нужно будет что-то делать, понимаешь? Нельзя же понимать — и ничего не делать… Ну что ты молчишь? Считаешь, что я не права?

В этом тоже они все — вечно им хочется что-то менять и куда-то бежать. Даже извиняться через слово почти забыла, так увлеклась. Интересно, все сучки столько болтают — или это ему персонально так повезло? Не то чтобы её нескончаемая трескотня особо раздражала, но какое-то время он всерьёз обдумывал — а не вернуться ли на любимую ветку? Впрочем, лень победила.

Он неопределённо дёрнул ухом — думай что хочешь. То ли согласен, то ли нет, то ли просто муху прогнал.

— А ты хороший, — сказала она вдруг. — Вит не хотел меня одну пускать, он глупый и всего боится. Считает, что все коты — извращенцы, только об одном и думают. А ты меня и не трогал ни разу даже! Это потому, что я для тебя слишком старая, да? Если ты тоже с Последнего Испытания — то мы ведь односезонники, да? — она хихикнула, — Почти однопометники. Наши парни предпочитают помоложе, хотя бы на два сезона. Но я слышала, что у вас всё наоборот и коты очень любят старых женщин. Может, я как раз-таки недостаточно старая для тебя?

Кажется, она раньше сидела чуть дальше. И этот тон… она что — кокетничает?

Ксанту стало смешно.

Странные они всё же, эти пёсики. И с чего они так уверены, что сопливая молочнозубая перворазка может быть привлекательнее зрелой и опытной леди? От зрелой и опытной всегда знаешь, чего ждать. При должном умении можно даже удовольствие получить. Зрелая любовница умна и предприимчива, она думает не только о себе и своих желаниях. Она научилась не только брать всё, что можно, она умеет и отдавать. С истеричной же малолетней перворазкой, которой и хочется и колется — никакого удовольствия, окромя потрёпанных нервов. А можно и когтями по морде получить — у Тима, вон, на всю жизнь шрам остался. Нет, неспециалисту к таким лучше и близко не подходить…

Хотя… Если уж говорить начистоту, Ксант как раз таки и был таким специалистом. Потому-то и не боялся он драных стерв из Комитета.

Кастрировать?

Ха!

Лапы коротки!

Да стоит им хотя бы раз заикнуться о подобном не в своей тесной вонючей компашке, а на Большом Кругу — как весь Совет Матерей взвоет дурными голосами и выпустит когти на защиту своего лучшего инициатора. Любая мать, в помёте которой имелись незрелые котята женского пола, была с Ксантом приторно вежлива и предупредительна. Двадцать девять благополучно проведенных инициаций говорили сами за себя. Плюс десятка три или даже больше вполне приличных котят — и это в его-то годы! Впрочем, кто их считает, котят этих…

Короче, обращаться с юными девицами Ксант умел. Но кто же путает работу и удовольствие?..

— Вит хороший, но глупый. Он бы меня не пустил, если бы не Сьюсси…

Она хихикнула, слегка розовея. Пояснила, придвинувшись ещё ближе:

— У Сьюсси свадьба сегодня. Первая. А Вит такой красавчик — вот она его в женихи и затребовала. Весь посёлок с утра на ушах стоит, и ещё дня три гулять будут, а то и больше — первая свадьба обычно надолго затягивается.

Она была слишком близко. Ксант осторожно сел, стараясь, чтоб это не выглядело чересчур невежливо — всё-таки дама, хоть и сучка. Вроде вышло естественно, теперь между ними снова не меньше шага — вполне комфортное расстояние.

— Вит женится?