Котел

Когда штабисты закончили инструктаж, полковник Айверсон выступил вперед со своим лаконичным напутствием:

– Посылайте их к черту. Все свободны.

Глава 29 Удар изнутри

27 ИЮНЯ, БЕЛЫЙ ДОМ, ВАШИНГТОН

Росс Хантингтон мрачно расхаживал по ковру, словно пытаясь вытоптать в нем дорожку. Он просматривал толстую кипу совершенно секретных документов Управления национальной безопасности, доставленных специальным курьером. Это были данные радиоперехвата. Когда Росс предложил президенту попытаться найти уязвимые места коалиции ЕвроКона, он был уверен, что этот путь к чему-то приведет. Теперь же эта затея казалась ему самым пустым и бессмысленным делом.

Он выглядел и чувствовал себя физически лучше, чем когда-либо за последние несколько месяцев. Почти две недели самой тщательной заботы и лечения, которые обеспечил ему личный врач президента, совершили настоящее чудо. Боли в груди, одышка и другие опасные симптомы уже почти прошли. В результате постоянных лечебных процедур даже показатели сердечной деятельности несколько стабилизировались, однако с каждым днем он становился все нетерпеливее и буквально не находил себе места. Конечно, гостевые апартаменты Белого дома, в которых он находился, были комфортабельны и даже роскошны, однако он устал от этого уюта, а лежание в постели наскучило ему. И хотя доктор Пардолези и прочая медицинская братия постоянно твердили о том, что улучшение состояния здоровья, которое он ощущал, было по большей части воображаемым или временным, Хантингтон продолжал чувствовать себя в неплохой форме и рвался к работе.

Пока он проводил часы в праздности, вокруг происходили разные события, и все они проходили мимо него. В постоянно меняющемся мире, балансирующем на грани глобальной войны, двенадцать дней означало чуть ли не вечность, и он отчаянно жаждал снова войти в курс дел, пока еще не было слишком поздно.

К счастью, он пока еще не совсем выпал из обоймы. Президент время от времени навещал его, кратко информируя о важнейших событиях или интересуясь его мнением по какому-либо вопросу текущей политики. И у него все еще был доступ к ежедневным секретным отчетам Совета национальной безопасности.

Хантингтон вздохнул. Взятые в совокупности, секретные отчеты Совета складывались в довольно безрадостную картину, а военно-политическая ситуация в Европе, с которой вынуждены были иметь дело Соединенные Штаты и их союзники, имела самые мрачные перспективы. Несмотря на недавние победы на море и в воздухе, США пока ничего не могли противопоставить своим противникам в Восточной Европе. На севере армии ЕвроКона глубоко вклинились на территорию Польши и продолжали продвигаться вперед, несмотря на отчаянное сопротивление поляков, силы которых стремительно таяли. Несколько американских и английских "тяжелых" дивизий отправились на театр военных действий, но ближайший морской конвой все еще был на расстоянии нескольких дней пути от Гданьска. На юге Восточной Европы половина Венгрии уже была оккупирована французскими и немецкими войсками, а Чехия и Словакия висели на волоске и вряд ли могли помочь кому-то еще.

Даже если Польша и ее союзники сумеют продержаться достаточно долго, и помощь поспеет вовремя, в этом случае Объединенные вооруженные силы, скорее всего, вынуждены будут вести длительную сухопутную кампанию, чтобы заставить ЕвроКон вернуться в свои предвоенные границы. Хантингтон знал, что потери обеих сторон исчисляются десятками тысяч. Сколько же еще человек должно погибнуть, прежде чем безумцы в Париже и Берлине опомнятся?

С учетом вчерашнего краткого сообщения резидентуры ЦРУ в Москве ситуация представлялась в еще более мрачном свете. Известие о франко-русских секретных переговорах поразило президента и его ближайших советников словно удар меж глаз. Да и было отчего растеряться. Вмешательство России снизило бы практически до нуля шансы Объединенных вооруженных сил в Восточной и Центральной Европе. Даже в своем теперешнем ослабленном состоянии Россия могла выставить около полумиллиона солдат. Ее военно-морской флот по-прежнему был вторым в мире, а ее немногочисленная авиация состояла из большого количества современнейших истребителей и весьма боеспособных истребителей-бомбардировщиков. Но хуже всего было то, что Россия сохранила у себя значительный запас стратегического и тактического ядерного оружия. Если она вступит в конфликт, мир снова окажется перед призраком неконтролируемой эскалации термоядерной войны.