Котел

На несколько бесценных секунд майор потерял способность двигаться и думать о чем-то другом, кроме возможности собственной гибели. Когда майор снова смог пошевелиться, то первым делом он посмотрел вокруг и даже довольно далеко высунулся из-за бронированного корпуса БМП, разыскивая командира расстрелянных саперов. Тот стоял на коленях и неотрывно смотрел на серую металлическую коробочку элекгродетонатора.

– Майор Бек!

Рослый офицер, командир инженерно-саперного отряда, повернулся к нему, и Корицки увидел, как из-под его очков катятся на воротник гимнастерки слезы.

– Взорвать мост!

Бек уставился на него так, словно Корицки вдруг спятил.

– Что будет с вашими людьми, майор? Что станет с ротой, которая ведет бой на том берегу?

– Мои люди погибли так же, как и ваши, майор, – прорычал Корицки, ткнув пальцем в направлении Рунаржево – Взрывайте же этот проклятый мост!

Медленно, словно против своей воли, командир саперов протянул руку, взял детонатор и повернул рукоятку.

* * *

192-й МОТОПЕХОТНЫЙ БАТАЛЬОН

Мост в Рунаржево исчез в трескучем грохоте взрывов, прокатившихся по всей длине. Пелена плотного дыма, подсвеченная изнутри яркими вспышками зарядов второй очереди, заволокла мост.

Фон Силов в отчаянии отвернулся от окна и подумал, что все было напрасно. "Я зря погубил жизни своих солдат", – с болью подумал он.

– Герр подполковник! Смотрите! – вопль Неуманна заставил Вилли снова поднять голову.

Мост стоял. Расшатанный, осевший, изуродованный глубокими выбоинами и рваными кратерами, мост все же стоял.

У фон Силова захватило дух. Должно быть, осколки снарядов, посыпавшихся на головы польских саперов, перебили во многих местах проводку электродетонаторов. Конечно, многие из зарядов все же взорвались, и мост был сильно поврежден, так что ни танки, ни тяжелое вооружение нельзя было переправить на тот берег – во всяком случае до тех пор, пока его собственные инженеры не получат возможность наскоро его починить – однако пехота могла уже сейчас использовать его. Сейчас! Он схватил микрофон.

– "Большая кошка" всем ротам "Хищника"! Перейти мост. Повторяю! Всем ротам перейти мост!

Повинуясь его приказу, небольшие группы пехотинцев появились из-за укрытий и ринулись на полотно моста. Не обращая внимания на беспорядочный огонь упрямых поляков, которые все еще удерживали несколько разрозненных позиций в Рунаржево, мотопехота накатывалась на северный берег. Несколько человек упали, скошенные огнем, но остальные продолжали стремительно двигаться вперед, а передовые группы уже разворачивались на местности, чтобы захватить и удерживать плацдарм на вражеском берегу.

Вилли увидел несколько польских танков и подпрыгивающих БМП, которые торопливо пятились, на высокой скорости уходя на север вдоль полотна шоссе. "Почему они бросили свою пехоту? Почему отходят?" – спросил он себя. Грозный рев танковых дизелей и гром пушек "Леопардов" дал ему ответ на этот вопрос.

Лейтенант Герхард подвел свои танки к самой воде и теперь поливал огнем отступающих поляков, не давая им опомниться, пока уцелевшие солдаты 192-го батальона окапывались и закреплялись на противоположном берегу.

К танкам подтягивались "Мардеры" 191-го батальона, и Вилли с облегчением вздохнул. Теперь, когда в его распоряжении будут и другие боевые батальоны бригады, у него будет достаточно сил и средств, чтобы подавить последние очаги сопротивления поляков, засевших в Рунаржево. Только покончив с ними, он мог начать переправлять все больше и больше войск на северный берег реки Нотець, чтобы расширить плацдарм и закрепиться. Танки и другая тяжелая техника должны будут подождать, пока инженерные части не отремонтируют мост и не наладят временную понтонную переправу, чтобы увеличить его пропускную способность.

Продолжая обдумывать свои дальнейшие шаги, Вилли отвернулся от окна и отправился прочь из здания, чтобы посовещаться со своими батальонными и ротными командирами. Радость и печаль одновременно одолевали его. Все шансы были против них, однако ценой тяжелых потерь его солдаты сумели вырвать такую нужную победу. 19-я мотопехотная бригада успела преодолеть рубеж реки Нотець прежде, чем противник сумел организовать свою оборону.

2-й Армейский корпус ЕвроКона занял этот важный плацдарм на главной дороге к Гданьску.

* * *

ШТАБ 3-й БРИГАДЫ 101-й ВОЗДУШНО-ДЕСАНТНОЙ ДИВИЗИИ В ГОРОДСКОЙ РАТУШЕ ГОРОДА ГДАНЬСКА

Несколько дюжин американских офицеров в полевой форме заняли ряды стульев в главном зале заседаний Гданьской городской ратуши – в Красной комнате. Их боевой камуфляж зелено-коричневых оттенков контрастировал с убранством комнаты, с вычурным орнаментом и разноцветными барочными потолками шестнадцатого столетия, со старинными картинами на стенах. Польская сторона позволила американской армии использовать этот зал для совещаний, и теперь одна ее половина, там, где располагалась трибуна, была загромождена подставками и штативами, с которых свисали крупномасштабные карты и схемы. Вокруг них толпились штабисты.