Котел с неприятностями. Россия и новая Большая Игра на Ближнем Востоке

К построенному в 90-е российско-турецкому газопроводу «Голубой поток» с 2020 года добавился газопровод «Турецкий поток», превратив Турцию в крупнейший газовый хаб, снабжающий Южную Европу энергоносителями в обход Украины (хотя до того Болгария и Румыния отказались от соглашений с Россией по прокладке газопровода «Южный поток» под давлением США). Начало строительства «канала Стамбул» в обход черноморских проливов, судя по всему позволит Анкаре после его завершения похоронить конвенцию Монтрё, хотя официально она это отрицает, что ставит под вопрос свободу судоходства между Чёрным и Средиземным морями, позволяя Турции взять его под контроль. Безвизовый и «особый пограничный» режим с «историческими провинциями» на первом этапе практической реализации идей «неоосманизма» включил Сирию, Ливию, Армению, Болгарию и ряд других государств, вовлекаемых в орбиту турецкой экономики, перейдя в Сирии и на севере Ирака в прямую интервенцию – в ограниченных Россией в Сирии и США в Ираке масштабах. Экономический кризис, повысив значение турецкого рынка для европейских инвесторов, открыл для Анкары новые возможности в Ираке, Иране и традиционно враждебной туркам Греции. Участие в миротворческих операциях ООН, НАТО и военно-политических коалициях, в том числе в Афганистане (включая перспективы контроля над аэропортом Кабула после вывода из этой страны американских войск в 2021 году) и Ливии, позволило ей поддерживать военное сотрудничество с Западом на своих условиях. Оккупируя Северный Кипр, который, судя по всему, Турция намерена закрепить за собой, вместе с соответствующей долей шельфа острова, на котором найдены богатые газовые месторождения, Анкара заключает договоры с ЕС и отдельными европейскими странами, ослабляя Францию и усиливая влияние на Германию.

Организованный Эрдоганом в 2015–2016 годах кризис беженцев, когда Турция перебросила при участии международных и местных ОПГ на греческие острова миллионы мигрантов, напугав европейских лидеров, продемонстрировал их беспомощность перед давлением такого рода и готовность платить Анкаре любые суммы под обещания остановить поток беженцев. Первый транш выплат составил $ 3 млрд, но обозначенные канцлеру ФРГ Ангеле Меркель претензии президента Эрдогана равнялись минимум $ 20 млрд На конец 2021 года в Турции проживало около 3,7 млн мигрантов или беженцев (вопрос о том, в какую именно группу они попадают – спорный) из Сирии и для того, чтобы они оставались в Турции, Брюссель готов продолжать платить. Однако вывод американских войск из Афганистана и стремительное наступление там на позиции правительственных войск талибов вызвали новую волну беженцев, за обустройство которых Эрдоган намерен получить с Евросоюза дополнительные средства.

Положение нефтяного и газового транзитёра позволяло Турции играть на противоречиях ЕС с Ираном и Россией. Роль посредника в конфликтах на Балканах и в Закавказье обеспечивала влияние в этих регионах. Контроль над истоками Тигра и Евфрата – в Двуречье. Борьба Турции с курдским сепаратизмом объединяла её с Ираном и Сирией. Поддержка ХАМАСа – с Ираном, Сирией и «Братьями-мусульманами». Выступления в защиту сирийских исламистов – с Саудовской Аравией, Катаром, «Братьями-мусульманами» и Западом. Критика Израиля – со всем исламским миром. «Особые отношения» с США она сочетала с привилегированным торговым партнёрством с Россией – и до того как интересы Анкары и Москвы столкнулись в Сирии, и, пройдя период взаимной адаптации к новым условиям, после этого, чему в немалой степени способствовало участие Турции в «Астанинском процессе» по Сирии, вместе с Россией и Ираном, а также непрерывные консультации Москвы и Анкары на высшем уровне.

Турецкая армия – одна из наиболее сильных в регионе и используется за пределами страны, хотя её руководство и ослаблено арестами и чистками после попытки переворота 2016 года. Неоднократные в прошлом военные перевороты в настоящее время полностью исключены. Курс на охлаждение отношений с Израилем снизил военно-технический потенциал турецкой армии, но в исламском мире она имеет мало реальных противников. Сравнимые с ней по численности, профессиональной подготовке и мотивации армия и Корпус стражей исламской революции Ирана слабее вооружены и нацелены на противостояние с Израилем, монархиями Залива и поддерживающими их США и Великобританией. Армия Пакистана равноценна турецкой по оснащению и подготовке, имеет больший боевой опыт и на её вооружении стоит ядерное оружие, однако ни один сценарий региональных конфликтов не предусматривает столкновения интересов Анкары и Исламабада, а в Афганистане они перешли к реальному сотрудничеству.