Котел с неприятностями. Россия и новая Большая Игра на Ближнем Востоке

В ходе визита президента Дмитрия Медведева в Турцию в мае 2010 года было подписано 16 соглашений, важнейшим из которых стал документ о строительстве и эксплуатации в 2017–2020 годах атомной электростанции «Аккую», которой должна была управлять проектная компания, на 51 % принадлежащая России. Как следствие, Москва получала зарубежный ядерный объект для «Росатома», а Турция – атомный проект стоимостью около $ 20 млрд, в который не должна была вкладывать собственные средства. В июне 2010 года в Стамбуле, на Третьем саммите глав государств и правительств Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии, было объявлено о намерении России и Турции увеличить товарооборот в 5 раз (динамика развития торговых отношений двух стран делала это заявление более чем серьёзным) – до $ 100 млрд На конец 2011 года Россия была главным внешнеторговым партнёром Турции, а та – 4-м по объёму внешней торговли партнёром России. Перспективы сотрудничества и торговли были подорваны антитурецкими санкциями рубежа 2016–2017 годов и эпидемией коронавируса, подорвавшей туристический сезон в Турции в 2020–2021 годах, но как показал опыт, временно.

Турция, поддерживающая с Грузией безвизовый режим, чьи позиции в Тбилиси осложняли проблемы лазов и турок-месхетинцев, выступила посредником между Россией и НАТО в ходе российско-грузинского конфликта августа 2008 года – он же «Пятидневная война». Москва, в преддверии введения безвизового режима с Анкарой, поддержала турецкий проект «Черноморская гармония», укрепив перспективы совместной военно-морской группы «БЛЭКСИФОР». Однако в начале 2017 года политика Турции в Закавказье и Причерноморье приобрела отчётливый антироссийский характер. Турция жёстко контролирует Черноморские проливы. Черноморский флот РФ слабее военно-морского флота Турции, а 600-тысячные турецкие вооружённые силы – 2-я по численности и 3-я по боевой мощи армия НАТО, доминируют в регионе. Столкновение России и Турции может быть решено в пользу Москвы лишь в случае применения ею ядерного оружия, однако наращивание российской Черноморской группировки, создание Восточносредиземноморской эскадры, закрепление России в Крыму и Сирии и переброска туда комплекса С-400, продемонстрированный в ходе контртеррористической операции в Сирии 2015–2016 годов ракетный потенциал Каспийской флотилии, подводного флота и стратегической авиации дальнего действия, а также создание миротворческой группировки в Нагорном Карабахе и укрепление позиций России в Армении осенью 2020 года усилили позиции Москвы в регионе на порядок.

Турция, являющаяся, как и Россия, членом G-20, в условиях конкурентных и порою сложных отношений с Москвой диверсифицировала источники поставок нефти и газа. Анкара эксплуатирует нефтепровод Баку – Тбилиси – Джейхан, подписала с Азербайджаном соглашение по газовому проекту «Шах-Дениз 2», открывшему дорогу реализации планов, в рамках которых природный газ Прикаспия и Центральной Азии может экспортироваться в Европу в обход России, и последовательно ведёт переговоры с Туркменистаном и Азербайджаном по строительству Транскаспийского газопровода (ТКГ). Согласно действующей «Стратегии национальной безопасности», Вооружённые силы Турции должны быть готовы к «полутора войнам»: одновременной войне с внешним противником и боевым действиям против сепаратистов внутри страны. Угрозу с турецкой точки зрения представляют: Россия, Болгария как союзник России; Армения, Ирак, Иран и Сирия как исторические региональные противники; страны бывшей Югославии в случае преследования местных мусульман и Греция из-за территориальных споров. «Нулевые проблемы с соседями», «многовекторность внешней политики», «мягкая мощь», «региональная сверхсила» были элементами продуманной и последовательно реализуемой политики, призванной закрепить за Турцией роль региональной сверхдержавы и ключевого звена в системе энергетических потоков Евразии.