Котенок. Книга 1

Белый котёнок прятался под письменным столом и лишь изредка выглядывал из своего укрытия, пока я собирался в школу.

* * *

— Школьная пора и при всякой погоде… — мурлыкал я слова песни.

Натянул ещё тёплые после встречи с утюгом брюки. Заправил рубашку. Сыновья долго отучали меня от этой привычки, доказывали: «Сейчас так рубашки не носят». «А вот в восемьдесят первом году именно так и носили», — подумал я, застегнул пуговицы на манжетах. Снова задумался: не надеть ли галстук — решил, что «не сегодня». Вышел в прихожую, бросил прощальный взгляд в зеркало. Заметил блестящий пушок на щеках. Поправил воротник куртки, прижал к переносице очки. Снова ухмыльнулся при виде своей причёски. Подумал, что с такими длинными волосами я походил не на Гарри Поттера, а на Трубадура из мультфильма «Бременские музыканты»… только в очках. Отбросил со лба чёлку (шрам в виде молнии на лбу не обнаружил). Громыхнул дипломатом и приоткрыл дверь.

Поднял взгляд — увидел Лену Кукушкину. Семиклассница стояла около двери в свою квартиру. Читала. Я отметил, что из-под куртки девочки выглядывало школьное платье, а на шее Кукушкиной алел пионерский галстук. Увидел прислонённый к стене раздувшийся от тетрадей и учебников портфель, сумку со сменной обувью (тут же проверил, не забыл ли мешок с туфлями: злые детишки не пустят без него в школу). Взглянул на белые гольфы, что почти полностью спрятали тощие голени девчонки; посмотрел на острые колени Кукушкиной. Заметил: Лена сжимала в руке уже знакомую мне книжонку в сером переплёте. «А. Солнечная. Рисунок судьбы: избранные произведения», — вспомнил я. Девочка переминалась с ноги на ногу. Я кашлянул — Кукушкина вздрогнула, повернула ко мне лицо. Улыбнулась. Закрыла книгу, поспешно сунула её в новенький портфель.

— Здравствуй, Ванечка! — сказала Лена.

Я ответил на её приветствие коротким «привет».

— Как там Барсик? — спросила Кукушкина. — У него всё в порядке?

Я кивнул.

Отметил, что на лестничной площадке не пахло табачным дымом. И окурков около своего порога не нашёл.

— Всё у него замечательно, — сказал я. — Пьёт и писает.

Хлопнул по груди рукой — проверил, не забыл ли ключ; захлопнул дверь.

— А я вот… ждала тебя, — сообщила девочка.

Дернула плечами, помахала ресницами.

— Вижу, — сказал я.

Громыхнул содержимым дипломата. Сегодня я не наполнил его книгами: поленился (да и не счёл нужным: помнил главы учебников наизусть). Незакреплённый пенал с карандашами и шариковыми ручками свободно перекатывался внутри моего ученического чемодана — от стенки до стенки.

— Ванечка, — сказала Кукушкина (она выделила ударением последнюю букву моего имени).

Заглянула мне в глаза.

— А можно… я вместе с тобой в школу пойду? — спросила семиклассница.

Затаила дыхание.

Я пожал плечами.

— Да пожалуйста… Иди.

Прошел мимо соседки к лестничному пролёту.

— Ура!

Девочка подпрыгнула на месте, хлопнула в ладоши.

Тут же подняла с пола сумку и портфель — согнулась под их тяжестью. И зашагала по ступеням следом за мной, шмыгая носом и громко топая каблуками.

* * *

Вдоль нашей пятиэтажки Кукушкина прошлась рядом со мной плечо к плечу. И лишь на углу дома взяла меня под руку (тут же горделиво огляделась по сторонам). Мы влились в поток школьников, подстроились по общий темп. Шли неторопливо: не опаздывали. По пути к школе Лена не умолкала. Она скороговоркой выдавала малосодержательный текст, состоявший по большей части из прилагательных и наречий. То и дело заглядывала мне в глаза — будто любовалась в них своим отражением. Девочка глуповато улыбалась, помахивала ресницами. Ветер подталкивал нас в спину; перебирал не убранные в косы волоски на голове Кукушкиной; изредка ронял нам на головы маленькие жёлтые листья берёз. Солнце светило нам в лица. Но оно почти не грело — тоже напоминало, что я сейчас находился в Северной Карелии, а не в Первомайске или в Нижнем Новгороде.

Около главного входа в школу я снова взглянул на развевавшееся на ветру красное знамя. С досадой вспомнил, что не украсил карман своей рубахи комсомольским значком — позабыл его на той, вчерашней, которую бросил в корзину с грязным бельём. Тут же порылся в памяти — узнал, что трагедия не случилась. Многие мои одноклассники страдали похожей забывчивостью: ещё в прошлом учебном году они носили свои значки лишь время от времени. Не страдала подобной рассеянностью лишь Наташа Кравцова, наш классный комсорг (именно из-за личности комсорга я «тогда» следил за наличием значка ВЛКСМ на своей школьной одежде — желал угодить Наташе). Но одноклассников Кравцова за ротозейство не ругала. И не нахваливала меня за столь ответственное отношение к значку с надписью «ВЛКСМ» и профилем Ленина на фоне красного знамени.