Котенок. Книга 2

На уроке я не получил ни одной записки: ни со сведениями о нападении на Кукушкину, ни с признаниями для Котёнка. А едва урок окончился — Волкова набросилась на меня с расспросами. Я перечислил Алине, какие травмы получила вчера моя соседка-семиклассница. Рассказал о причине того нападения (девицы требовали от Лены, чтобы она «держалась подальше» от Котёнка). Рассказал, что Кукушкины не обратились в милицию. Папаша заявил дочери, что та «сама виновата»: связалась с «этим соседом-уголовником». Волкова поохала и сообщила, что «уговорила бы» Кукушкину «пропустить музыку» — «если бы знала». Призналась, что до музыкальной школы Лена «гостила» в Алининой квартире на пятом этаже. Рванула выяснять расписание уроков седьмого «В» класса, когда я обронил, что шёл сегодня в школу вместе с Кукушкиной.

На второй урок она пришла хмурая и раздражённая.

Я спросил:

— Как там Лена?

Волкова сжала кулаки и ответила:

— Сволочи!

* * *

После шестого урока я сообщил Алине, что ухожу домой.

— Не пойдёшь на историю? — спросила Волкова.

Я махнул рукой.

— Ну её…

— Историчка не любит, когда прогуливают её уроки.

— Пусть спросит меня на следующем, — сказал я. — Перескажу ей весь учебник наизусть.

Алина спросила:

— Что-то случилось?

Я покачал головой.

— Отведу Кукушкину домой.

Волкова кивнула.

— Лене сейчас нужна твоя поддержка, — сказала она.

— Больше, чем историчке, — добавил я.

Мысленно произнёс: «Мы в ответе за тех, кого приручили».

* * *

Встретил Кукушкину в гардеробе — семиклассница натягивала куртку. Заметил, что Лена не поднимала лицо: прятала от чужих глаз свои раны. Я не навязывал девчонке заботу. Забрал свою одежду, ждал соседку-семиклассницу около выхода из школы. Кукушкина меня заметила — не выказала при виде меня удивление (ещё утром предупредил её, что домой пойдём вместе), но улыбнулась. Улыбка у Лены получилась невесёлая. В ране на губе у девочки блеснула капля крови. Кукушкина подошла ко мне, не взглянула по сторонам — взяла меня под руку. Я поинтересовался у неё «как дела». Получил стандартный ответ: «Нормально».

Седьмой урок уже начался — около входа в школу прохаживались лишь пионеры. У старшеклассников редко когда было меньше семи уроков, поэтому прозвище «Котёнок» вслух никто не произнёс. Лена махнула рукой смотревшим на нас девчонкам (её одногодкам — на вид). Те тоже попрощались с ней, не сводили любопытных взглядов с моего лица. Мы вышли на улицу. Я зажмурился от яркого солнечного света. Взглянул на безвольно обвисший на флагштоке красный флаг. Поправил очки, громыхнул содержимым дипломата. Лена повернула лицо — я снова увидел её превратившийся в тонкую блестящую полосу правый глаз.

Спросил у Кукушкиной, не видела ли она сегодня в школе тех девчонок, которые на неё вчера напали.

Лена помотала головой. Призналась, что никому из одноклассников не рассказала о «вчерашнем». Учителям говорила, что упала — так ей велел отвечать на вопросы взрослых отец.

— На перемене Алина приходила, — сообщила Кукушкина. — Она знает.

Я кивнул.

Повёл свою спутницу через школьный двор.

— Волкова говорила, что на музыку ты вчера пошла от неё, — сказал я. — Ты часто бываешь у Алины?

Лена повела плечом.

— Каждый день, — ответила она. — С прошлого понедельника.

— И чем вы там занимаетесь? — спросил я. — Курите? Пьёте вино?

Кукушкина остановилась, выпустила мою руку.

— Ванечка, ты что такое говоришь! — сказала она.

Помотала головой.

— Я не курю! — заявила Кукушкина. — И вино… только один раз в жизни попробовала — не у Алины!

Я усмехнулся: вновь почувствовал себя строгим родителем.

— Что ж тогда вы там делали? Стихи читали?

Лена вздохнула.

— Читали, — призналась она. — И играли с Барсиком.

Вновь прикоснулась к моей руке.

— А ещё она учит меня играть на гитаре, — заявила Кукушкина. — И петь.

Она посмотрела мне в глаза.

— Волкова играет на гитаре? — удивился я.

Лена усмехнулась.

— Конечно, играет! — сказала она. — А ещё Алиночка замечательно поёт! И хорошо танцует.

Покачала головой.

— Её родители были артистами, — сказала Кукушкина. — Ванечка, ты забыл?

Она вздохнула.

— Я, когда окончу школу, тоже стану артисткой, — заявила Лена. — Буду петь и танцевать на сцене. Как ты.

* * *

Дома я уже по привычке настраивался на работу: приступил к этому действу едва ли не сразу же, как только переступил порог квартиры. Не включал ни радио, ни телевизор. Не заглядывал в газеты. И даже не смотрел в окно. Гнал из головы посторонние мысли — пока переодевался в домашнюю одежду и пока разогревал обед. Вслух повторил: «Книга сама себя не напишет». Говорил себе, что я «профессионал», что работаю «всегда и несмотря ни на что». Выудил из памяти содержимое абзацев, которыми вчера завершил работу над рукописью. Внёс в них (мысленно) правки, прикинул дальнейшее развитие сюжета. Наметил места, где добавлю в текст короткие отступления в виде вычитанных когда-то в интернете перечислений реальных исторических фактов. Уже не сомневался, когда шагал к письменному столу, что работа над книгой пойдёт в стандартном ключе.