Котенок. Книга 2

Уселся на стул, открыл тетрадь на том самом месте, где вчера поставил «жирную точку». Внёс в текст запланированные во время обеда исправления (они сохранились в моей памяти, будто на жёстком диске компьютера). Прикрыл глаза, воскрешая образы вымышленных персонажей. Но перед мысленным взором снова предстало лицо Лены Кукушкиной: с раной на губе и синевой под правым глазом. Я тихо выругался, потряс головой. Поправил съехавшие к кончику носа очки. Пробежался взглядом по строкам, на которых вчера оборвал повествование. Постучал шариковой ручкой по странице. «Скука — лучший друг писателя», — всплыла у меня в уме цитата из прочитанной в интернете статьи по «писательскому мастерству». «А я прям веселюсь сейчас!» — мысленно ответил её автору. Швырнул ручку на стол, взглянул на часы. «Полчаса, чтобы привести мысли в порядок», — разрешил я себе.

Встал со стула и побрёл к кровати. По пути прихватил гитару. Улёгся, уставился в потолок.

Пальцы перебирали струны — в голове вертелись строки из стихотворения Алины Солнечной.

— Ты возьми моё сердце на память, — пропел я. — Пусть согреет оно твои руки…

* * *

Утром в пятницу двадцать пятого сентября я снова встретил на лестничной площадке Кукушкину. Девочка не читала книгу — задумчиво посматривала в окно на затянутое серыми облаками небо, держала в руках пухлый портфель. Сегодня она не пряталась. Но и не улыбнулась при виде меня, как обычно. Мы обменялись приветствиями. Семиклассница не отказалась пройтись со мной под руку до школы. Вот только по пути она не развлекала меня разговорами (говорила мало и словно неохотно). И не «задирала» подбородок: Лена, как и вчера, почти не поднимала голову, прятала лицо от взглядов шагавших параллельно с нами школьников. Её правый глаз по-прежнему смотрел через узкую щель. На губе часто блестела кровь — девочка то и дело убирала эти рубиновые капли кончиком языка. Поблекли только следы зелёнки на царапине. А вот кровоподтёк под глазом Кукушкиной будто бы стал ярче.

Расстались мы с Леной около гардероба.

Старшеклассники снова приветствовали в моём лице Котёнка. Вот только сегодня меня их бодрые приветствия не радовали — раздражали.

Перед уроком никто из одноклассников ко мне не подошёл для разговора о нападении на Кукушкину. Никто — кроме Лёни Свечина (который вновь потребовал, чтобы я обратился за помощью к директору школы) и Волковой (Алина поинтересовалась Лениным самочувствием). Парни пожимали мне руки, улыбались. Девчонки спрашивали о завтрашнем концерте, кокетничали. Урок математики я провёл в ожидании записок «с информацией». Но получил лишь «записульку» от Лидочки Сергеевой — та напомнила, что завтра после танцев она «совершенно свободна». Математичка решила, что я заскучал — вызвала меня к доске. Почти не задумываясь, разобрался у доски со степенями корней. Вернулся за парту незадолго до звонка. Уже потеряв надежду на помощь одноклассников в поисках обидчиков Лены Кукушкиной. На перемене не пошёл вслед за своим классом к кабинету физики — направился в гардероб.

У выхода из школы я всё же притормозил. Пропустил торопившихся на уроки пионеров. Бросил взгляд на улицу сквозь мутные стёкла дверей, покачал головой.

Направился к кабинету директора.

— Войдите! — отозвался на мой решительный стук Полковник.

Я распахнул дверь, взглядом отыскал Михаила Андреевича. Снежин сидел за столом, перебирал уложенные в картонную папку бумаги. Он поднял на меня глаза.

— Крылов…

Директор школы взглянул на часы.

— …Урок скоро, — произнёс он. — Не опоздаешь?

Я замер на пороге кабинета, поздоровался.

— Михаил Андреевич, тут такое дело… хочу прогулять сегодняшние уроки. Вы не передадите Галине Николаевне, что у меня случилась диарея? Или что я порвал брюки и побежал домой их ремонтировать?

Полковник потёр глаза.

— Крылов, — сказал он. — А ты не обнаглел?

Я пожал плечами.

— Михаил Андреевич, не в службу, а в дружбу. Вы же увидите сегодня мою классную руководительницу. Передайте ей, пожалуйста, чтобы она за меня не переживала.

Снежин откинулся на спинку стула, смотрел на меня.

— А сам? — спросил он. — Почему ей не скажешь?

— Спешу, Михаил Андреевич! — ответил я. — Важные дела ждут.

Полковник хмыкнул.

— Я-то её увижу, — сказал он. — Но почему должен врать? Да ещё и вместо тебя.

Я вздохнул.

— Обидится ведь…

Снежин усмехнулся.

— Обидится, — сказал он. — Обязательно. Она такая.

Полковник постучал пальцем по столешнице.

Сказал:

— Ладно.

И тут же спросил:

— Что за дело-то? Кукушкина?

Я кивнул.

— Кто её? — спросил Полковник. — Наши?

Я пожал плечами, посмотрел директору в глаза.

— Пока не знаю, Михаил Андреевич. Но обязательно выясню.

Поправил очки.

В школе прозвенел звонок.

— Ладно, — повторил директор школы. — Иди, куда шел, Крылов. Со своей диареей. Поговорю с женой.

Он погрозил мне пальцем.

— Только смотри, Крылов! — сказал Полковник. — Не натвори глупостей!

* * *